Называя её «царицей мира», Санька мечтала, что когда подрастёт, то обязательно станет похожей на неё. У них всё лучше, чем у других: и дом, и одежда, и работа... Они что, какие-то особенные?
– Да умеют жить, вот и всё, – очень просто ответила ей мама.
Но ответ этот показался Саньке не очень понятным.
– Как это, уметь жить?..
Начиная вспоминать, Александра забывала обо всём на свете. Она уходила по улочкам слободки в страну своего детства, вслед за своими воспоминаниями.
(Читайте «ВСЁ ЭТО УЖЕ БЫЛО КОГДА-ТО...»)
Вот она с братом Игорем приходит в детский сад, который почему-то называют «военным». Устроиться в него помогла мамина новая знакомая, которая работала там заведующей. Звали её Варвара Ивановна и жила она в соседнем доме. Все называли этот двухэтажный полукаменный особняк уважительно: «Дом Елены Петровны». Кто была эта Елена Петровна, никто уже не помнил, даже старожилы. Однако, начиная обсуждать соседку, местные сплетницы обязательно прибавляли: – Да это та самая дама, что живёт в «доме Елены Петровны!»
«Эта дама» была брюнеткой, южного типа, уже не очень молодой, но хорошо сохранившейся. По её спокойному и властному тону можно было сразу узнать начальницу. В слободке ходили слухи, что она переселенка, родом откуда-то из Болгарии. За глаза её многие звали «болгаркой», а кое-кто даже «цыганкой».
Для Саньки мамина знакомая, а теперь ещё и заведующая их детского сада, являлась эталоном красоты. Называя её «царицей мира», она мечтала, что когда подрастёт, то обязательно станет похожей на неё. От местных жительниц она отличалась гордой и величавой походкой, а также умением одеваться, не свойственным им, – броско и красиво. По каким-то негласным сведениям, за Варварой Ивановной, «живущей в доме Елены Петровны», закреплён был почётный титул: «Королева слободки».
В полном смысле её нельзя было назвать красавицей, но в народе таких женщин называют «видными». В выражении лица её тоже было что-то особенное, не похожее на других. Она умела спокойно и внимательно смотреть в глаза собеседнику.
Это производило впечатление не только на мужчин, но и на женщин. С тихой завистью смотрели они на модные туфли, на платье, облегающее тонкую талию и крутые бёдра соседки. Эта часть тела была у неё самой выразительной. При ходьбе бёдра женщины двигались так, что тяжёлый подол её платья, точно колокол, мерно раскачивался в такт этому движению.
Молодые мужчины, лукаво щуря глаза, вытягивались во фронт перед «видной» особой; а старики, провожая её блаженным и слезливым взглядом, качали головой и почему-то всегда вздыхали с сожалением.
Умение жить
Для Саньки мамина знакомая, а теперь ещё и заведующая их детского сада, являлась эталоном красоты. В белоснежном халате, с выпущенным на лацканы кружевным воротничком блузочки, она строго осматривала своё царство, требуя от всех чистоты и порядка. Завидев её издалека, воспитательницы и нянечки суетливо убирали на полки игрушки, расставляли детскую мебель, а поварихи вытирали плиты и гремели посудой. Сторож Игнатьич, имеющий привычку торчать на кухне, у юбки свой жены Серафимы, заслышав голос заведующей, тут же хмуро отправлялся к себе в сторожку. Там, вместе с мётлами и лопатами, было и его законное место.
У Саньки же при виде заведующей сердце начинало биться намного чаще обычного. Называя её «царицей мира», она мечтала, что когда подрастёт, то обязательно станет похожей на неё. Это ведь только сейчас её называют «пигалицей», зато потом она превратится в такую же «царицу». Вот увидите! Будет ходить в таком же шикарном платье, и в лакированных босоножках на высоких каблуках...
Затаив дыхание, она смотрела, как Варвара Ивановна идёт по улице под руку со своим мужем, Виталием Георгиевичем. Было заметно, что он гордится своей женой, хотя сам тоже из не простых людей. По сведениям любопытных соседок, он играл на каком-то неизвестном музыкальном инструменте и заведовал каким-то клубом.
А Санька уже тогда начинала размышлять, не совсем по-детски:
– Есть на свете люди, вроде Варвары Ивановны и её мужа. У них всё лучше, чем у других: и дом, и одежда, и работа... Они что, какие-то особенные?
- Да умеют жить, вот и всё, – очень просто ответила ей мама. Но ответ этот показался Саньке не очень понятным.
– Как это, уметь жить?
И неумение жить?..
Но дети Варвары Ивановны – Валерка и Юрка – были как все, самыми обыкновенными мальчишками. Юрка был ещё совсем малышом и играл во дворе, в песочнице. А Валерка уже учился в школе. И ранней весной, когда снег на пешеходных дорожках подтаивал, образуя кое-где кашеобразные лужицы, он вместе с другими слободскими ребятами строил ловушки-обманы, подстерегающие зазевавшихся прохожих; а по вечерам, когда на уличных столбах зажигались фонари, он также бегал с ватагой парней на противоположную сторону улицы.
Вооружившись большими палками, они шли «гонять мунтиптахов». Так звали в слободке ребят одинокой солдатки, которая одевалась, словно нищенка, и ходила как-то скособенившись, припадая на правую ногу. Соседки называли её «убогой». Детей у неё было четверо: трое парней и одна девчонка. Жили они в полуподвальном помещении, с земляным полом, и промышляли на кладбище милостыней, а порой и мелким воровством, где придётся.
Кстати, прозвище «мунтиптахи» им дал Валерка, который всегда был заводилой у слободских ребят. Все знали его как непревзойдённого мастера на разные приключения и авантюрные выдумки.
А Санька, глядя, как «мунтиптахи», озираясь виновато и испуганно, идут откуда-то с холщовыми сумками, каждый раз думала:
– Есть на свете и такие люди... Они совсем не умеют жить. Жалко их, конечно. Но они сами виноваты, наверное, что их здесь никто не любит?..
#эталон красоты #детская мечта #умение жить #сами виноваты
Еще по теме здесь: Красота и здоровье.
Источник: Дела житейские и думы: королева слободки.