Что связывает Санкт-Петербург, Вену, Брюссель и Антверпен? Любовь. Удивительная и печальная история любви, протянувшаяся через века и страны, приукрашенная домыслами и в результате ставшая маленькой легендой. Из тех, которые любят рассказывать экскурсоводы. Начну с конца. В одном из залов прекрасного Эрмитажа в Санкт-Петербурге висит картина Питера Пауля Рубенса «Портрет камеристки Инфанты Изабеллы», написанный художником в очень сложный для него период, примерно в 1626 году. Портрет настолько необычный для кисти мастера, что велись даже нешуточные споры на тему, а подлинник ли? Подлинник, в результате решили искусствоведы. Но жутко странный, для Рубенса-то. Во-первых, никакого пафоса, эпоса или буйства плоти, во-вторых, конкретно для этого полотна художник, казалось бы, презрел, свою известную нелюбовь к портрету. Уговорить его написать портрет стоило немалых сил и денег. И отсюда вытекает третье, Рубенс соглашался писать портреты личностей неординарных: членов королевских фамилий, крупных политических деятелей, лучших представителей знати или видных деятелей искусства (в основном своих же друзей). А тут камеристка Инфанты. Девушка не знатная, не богатая, обычная. Так почему же великий Рубенс, в те годы, уже блистающий при всех европейских дворах кавалер, интеллектуал, красавец, великий художник и дипломат, недавно написавший серию парадных портретов для Марии Медичи, решил изменить своему стилю с мужественными мужиками и рыхлыми женскими телами, и изобразил на холсте вот эту хрупкую девушку, затянутую в черное, и необыкновенными глазами, робко заглядывающими прямо в душу? С легкой полуулыбкой. Что за чувство тронуло губки камеристки: смущение? Очарование? Грусть? Кажется, что все вместе. Как смогла эта девушка сохранить чистоту им невинность при королевском-то европейском дворе 17-го века? Помните камеристку Анны Австрийской, Констанцию, описанную в известном романе? Не такая ли история связывала блистательного франта Рубенса с доверенной королевы Испанских Нидерландов Изабеллы Клары Евгении? Ведь в конце концов, именно в годы написания этой картины у Рубенса вдруг открылся дипломатический талант и он с пылом Д`Артаньяна принялся выполнять особые поручения королевской особы, мотаясь по всей Европе. Тем более, что времена этой истории и описанной в романе Дюма те же. Рубенс действительно был современником и Ришелье, и Анны Австрийской, а для короля Испании Филиппа III писал картины. Так может Александр Дюма эту свою историю про любовь Д`Артаньяна к камеристки королевы не выдумал? Может она случилась на самом деле? Только не с гасконцем и не в Париже? Увы, но нет. Романтика тут совсем не при чем. Дело было иначе. В 1611-м году у Питера Пауля Рубенса и его юной жены родился первый ребенок – прелестная девочка. Клара Серена. Потом были еще дети, но эта малышка почему-то была дороже отцу всех остальных. Тогда не было, разумеется, фотоаппаратов, а потому единственно, чем могли родители запечатлеть своих чад в памяти был холст и карандаш. Или краски. Рубенс не жалел ни сил, ни времени и довольно часто писал своих детей. И жену. Дом был полон картинами, такими не похожими на парадные портреты вельмож, украшающих дворцы, или эпохальные страдания мучеников, которые он писал для храмов. Домашние картины излучали безмерную любовь отца к детям и мужа к жене. Портрет малышки Клары Серены (тут ей 5 лет) сейчас находится в музее Вены. «Дурное дело близких малевать, - поговаривали злые языки, - Еще чего недоброго, дьявола призовешь по их души». Однако беды обходили Рубенса стороной: семья росла, его мастерская в Антверпене процветала, заказы множились, популярность художника только росла. Но однажды все рухнуло. В 1623 году вдруг заболевает Клара Серена. Любимая дочь, надежда, гордость. Рубенс, в то время гостивший при испанском дворе, получает весть от жены и срывается с места. Добравшись до дома, он застает девочку изможденной и угасающей. Лучшие врачи разводят руками. Ребенку уже не помочь. В полном отчаянии художник делает последнее, что может сохранить его малышке жизнь, он рисует ее портрет карандашом. Она останется с ним. Пусть не на самом деле, но хотя бы так, в сердце. Спустя несколько дней Клары Серены не стало.
А через год город накрыла чума. Страшная болезнь унесла любимую супругу. Потом умер лучший друг – Ян Брейгель Старший. Рубенс едва не сошел с ума от горя. В те страшные годы ему казалось, что черная дыра всасывает в себя всю его жизнь: яркие краски, веселые голоса, смех детей в саду, - все сгинуло в небытие. Художник бросил кисть, отказывался от заказов и, могло статься, что творчество его на этом и оборвалось бы. Однако случилось чудо. Инфанта Изабелла – женщина умная и особо выделявшая Рубенса при своем дворе, конечно не могла допустить, чтобы ее любимый гений похоронил себя при жизни. Она как могла пыталась вытянуть его из ямы отчаяния, то и дело вызывая, поручая, требуя бесед. Отказать ей Рубенс не мог. Но дело на лад не шло. Из пышного франта он стремительно превращался в мрачного брюзгу. Пока однажды, выходя из королевской гостиной не столкнулся с юной камеристкой. Порой жизнь преподносит нам странные сюрпризы. Девушка походила на его Клару как сестра близнец. Вернее, может быть и не настолько походила, но было в ней что-то неуловимое, что тут же вспыхнуло узнаванием. Маленький прощальный набросок больной дочери вдруг ожил, задвигался, заговорил, улыбнулся, потупил глаза. Это было и жутко, и прекрасно. Рубенс долго не мог прийти в себя. Вернувшись домой он вытащил из шкатулки набросок Клары. Потом по памяти нарисовал недавно увиденную камеристку. На него смотрели два разных человека. Но как же они были похожи! Возможно… - Рубенс вздохнул, - Возможно, Клара выросла бы вот в такую девушку… Или совсем в другую. Теперь этого уже не узнать. Но если бы ей было 18 лет… Может быть…
Инфанта Изабелла, известная своей строгостью к слугам, и не желающая их общения с дворянами, все-таки дала согласие на то, чтобы Рубенс написал портрет ее камеристки. Работа предполагала довольно долгое и весьма интимное общение художника и модели. Но она почувствовала как нужна эта картина Рубенсу и возможно поняла, что она исцелит его от душевного недуга. Так и случилось. Мы никогда не узнаем, как на самом деле выглядела кроткая камеристка Инфанты Изабеллы, с ее портрета на нас смотрит Клара Рубенс – любимая дочка художника, которую он смог вырастить до совершеннолетия только на холсте.
Ваша Анна Трефц
Больше интересных статей здесь: Отношения.
Источник статьи: Печально и светло....