Современный танец — не более как рудимент, изуродованный с эстетической и с общественной стороны, а первобытный танец представляет собой самое непосредственное, полное и могущественное выражение первобытного эстетического чувства.
Первобытный танец важен по нескольким причинам. Во-первых, как источник всех существующих ныне видов и форм танца как хореографического искусства, во-вторых, как прообраз, хотя и с большой натяжкой, танцевальных психотерапевтических и тренинговых групп. Ведь и для первобытного человека (и для участника терапевтических и тренинговых групп) танец — основная форма самовыражения и общения. Первобытный танец в истории занимает особое место. Наверное, никогда позднее он не наделялся таким количеством функций и не занимал такого большого места в жизни человека.
Для первобытного человека граница между жизнью, каждодневным бытом и танцем была очень тонка. С одной стороны, одной из основных форм существования первобытного человека являлся танцевальный ритуал, с другой — в танце проявлялась и осуществлялась сама жизнь первобытного человека. Он танцевал и — шел на охоту, танцевал — и обучал подрастающее поколение, танцевал — и вступал в брак. Танец сопровождал человека всегда. Известны данные, что танцевальная активность была свойственна уже палеоантропу.
Основной формой исполнения первобытного танца был круг, который являлся, с одной стороны, наиболее удобной формой исполнения массового обрядового танца, а с другой — имел символический, магический смысл, связанный с культами Солнца и Луны. В различных племенах исполнение кругового танца относилось к предстоящей охоте, к вызываемому плодородию, к магии всеобщего благополучия, в некоторых случаях круговой танец символизировал брак и совершал его. Также есть сведения о существовании в первобытную нюху парных или любовных танцев и даже индивидуальных танцев, в которых каждый исполнитель, танцевал отдельно и в которых, однако, вырисовывалась форма круга.
Тотемические обряды, в которых молодые члены племени через уподобление тотему (тотем — Определенный вид животных, птиц, растений, от которого происходил род первобытного человека и даже отдельный человек) учились познавать окружающий мир, знакомились с историей племени, приобщались к жизни взрослых. Фактически
В целом тотемический танец выполнял ряд важнейших для первобытного племени функций, например, выполнял знаковую функцию, являлся признаком принадлежности к той или иной социальной группе. У племени бечуан (Африка) при встрече незнакомые люди, для того чтобы узнать, к какому клану они принадлежат, спрашивали друг друга: «Как ты танцуешь?» Кроме того, уже в эпоху верхнего палеолита танцы в связи с разделением труда делятся на мужские и женские, и успех исполнения этих танцев напрямую связывается с определенными мужскими (например сила, выносливость) и женскими (способность к репродукции) качествами. Таким образом, танец становится знаком как социальных, так и индивидуальных характеристик человека. Кстати, часто девушки именно из числа лучших танцоров выбирали себе мужей.
Охотничьи и военные танцы выполняли функцию физической подготовки: развивали силу, ловкость, точность движений и т. д.
Л. Леви-Брюль так описывает охотничью пляску североамериканских индейцев племени мандан: «В этих плясках индейцы представляли, "разыгрывали" отдельные эпизоды своей охоты. Один из участников, покрытый бизоньей шкурой, подражал движениям пасущегося животного; другие, изображавшие охотников, приближались к нему с бесчисленными предосторожностями, внезапно на него нападали и т. д.». Те же североамериканские индейцы, возвратившись из военного похода, исполняли танец скальпа: «При освещении факелов Пины танцевали со скальпами своих врагов пятнадцать ночей подряд. Бряцая оружием, они демонстрировали их с особой гордостью, как доказательство боевой храбрости и доблести. Затем, разыгрывая сцену сражения, они словно рубили и резали друг друга на части».
Многие обряды древности были связаны с нахождением в особое состояние — экстаз, во время которого кто-то из участников начинал пророчествовать, у иных открывались неожиданные способности, а остальные переживали особенные душевные потрясения, иногда связанные с ощущением расставания души с телом. Вызывание этого состояния неразрывно связывалось с ритмичными движениями и музыкальным сопровождением. То есть речь шла уже непосредственно о танце, и здесь он наступал как средство приведения себя в специфическое, отличное от обычного, состояние. Например, тот, кто хотел занять священный и почетный пост жреца или колдуна у гвианских индейцев, должен был выдержать суровый пост и решиться на нещадное самобичевание. Под конец поста он должен был плясать до обморока, а в чувство его приводили питьем, вызывающим кровавую рвоту. Так продолжалось до тех пор, пока кандидат в жрецы или колдуны не доводил себя до конвульсий.
Как видно, в праобществе танец имел куда более важное значение, чем обычно представляется.
От этих ритуальных действ до наших дней дошли лишь церемонии, сопровождающие, например, коронацию немногих оставшихся в мире монархов, больше напоминающие спектакль или балет, чем важную политическую процедуру, — и это вполне справедливо, потому что все действия в этих случаях строго определены, регламентированы и отрежиссированы многими веками и даже тысячелетиями и так называемые «танцевальные шаманства», существующие во многих далеких от цивилизованного мира поселениях, причем существуют в своей первозданной форме.
С помощью танца мальчика посвящают в мужчины, излечивают от страха, избавляют от неизлечимых недугов. Современные психоаналитики относятся к подобным ритуалам с большим уважением и внимательностью. Они назвали этот метод «терапией измененным сознанием» и все чаще его практикуют.
Вот что пишет о подобных исцеляющих танцах известный любитель экзотики Антонен Арто: «Ритуальный танец является одним из самых эффективных инструментов любого колдуна (жреца, знахаря, вуду). Рисунок и музыка танца всегда идут под его бдительным присмотром, тем самым он строго контролирует воздействие танца. Если целью этого знахаря является "изгнание духов", то танец как бы носит характер психологической разрядки. В результате "танца одержимости" человек "излечивается" от своих недугов и возвращается к нормальному образу жизни.
В этом виде психологической разрядки есть Нечто общее с основами современной психотерапии. Но разница между первобытной и цивилизонной процедурами заключается в природе средств этой разрядки. В первобытном обществе внутренние побуждения и желания человека побеждаются в коллективных формах, и это снимает чувство одиночества и оторванности от коллектива. Лечась в присутствии других, больной разрешает свои внутренние проблемы и освобождается от "духов".
На Бали, недалеко от города Клунг-Клунг, я был свидетелем самого неистового и фантастического зрелища из всех, которые мне доводилось когда-либо видеть. Он называется "танцем криса", потому что танцующие в неистовстве буквально пронзают себя своими острыми крисами (мечами).
Суть этого танца, как я узнал позднее, заключается в том, что в определенное время — первое новолуние нового года — в последователей культа могут вселяться боги. В это время все жители деревни могут легко представить себе, что в каждом из них поселился бог. Бывали случаи, когда во время этих обрядов все жители впадали в состояние коллективного транса.
Понять этот обряд можно, только уяснив его значение и эмоциональную ценность для участников. Только тот, кто принимал в нем участие, имеет, вероятно, полное представление о своих мотивах и своей реакции. Но мои друзья на Бали, хорошо знающие страну, говорили, что на острове очень мало душевнобольных и причина тому — эти танцы».