Таманрассет — городской центр самой южной части Алжирской Республики. Шесть часов утра. Оранжево-воспалённый шар медленно встаёт из-за барьера гор, окружающих город. Предрассветный сумрак тает в лучах сахарского солнца, слепящий свет с неба, на котором ни облачка, быстро заливает всё вокруг. На фоне сплошной желтизны окружающей пустыни выделяется редкая зелень запылённых акаций и тамарисков над крышами одноэтажных строений из красной глины.
Улицы низкорослого городка заполняются народом. К воротам гостиницы подъезжает вездеход «тойёта», и вместе с работниками местной администрации — Гувейни Махмудом и Сгаром Абдельхамидом—я отправляюсь в экскурсионную поездку по Сахаре.
НАЧАЛО ПУТИ
Таманрассет отстоит на две тысячи километров от средиземноморского побережья Алжира и расположен почти в центре грозной и суровой горной системы, называемой Ахаггар. Она начинается сразу же в окрестностях города, едва наш вездеход съезжаете шоссе и начинает трястись по бездорожью. Чем дальше мы углубляемся в горы, тем причудливее, фантастичнее становится рельеф окружающего каменного царства.
Возникают силуэты потухших вулканов. Давным-давно лава подобно пасте, выдавленной из тюбика, вышла из вулканических жерлов и застыла, образовав каменные змеевидные колонны, обвившие вершины. В другом месте стволы выветренных песчаных пород образуют на ровном плато нечто похожее на лес. Неутомимая работа ветра и дождей удивительна. На одной из вершин они такотшлифовали со всех сторон камень, что превратили его в многотонный мяч. Так и кажется: стоит ему скатиться, как в него примутся играть исполины.
А вот каменный массив, словно превращенный природой в гигантские декорации для съёмок научно-фантастического фильма из жизни инопланетян. Дальше — глубокие провалы, похожие на бездонные кратеры вулканов, многочисленные каньоны, пробитые речными потоками, естественные амфитеатры, образованные выветриванием пород, напоминающие лунный пейзаж. Это, в частности, подтвердил и американский астронавт Ф. Борман, посетивший район Ахаггара.
Полное безмолвие и отсутствие растительности придают этим местам довольно мрачный вид. Мой спутник Гувейни, словно уловив мои впечатления, останавливает машину и ведёт нас к одной из гранитных скал, разломленной пополам. Алжирец показывает на загадочные знаки, оставленные на разломе. «Это,—сообщает он, — надпись, сделанная на языке туарегов. Здесь была стоянка одного из племён, на этом месте 36 лет назад я родился».
Туареги — местное население этих пустынных районов — высокие и статные люди со светлой кожей, говорящие на одном из диалектов берберского языка. (Небольшой экскурс в историю этого народа читатели «Науки и жизни» могли совершить на страницах раздела «Ума палата», см. №№ 10 и 11, 2011 г.) Туареги издавна кочуют со стадами и караванами по огромным пространствам Центральной Сахары, в приграничных районах Алжира, соседних Мали и Нигера, проходя с верблюдами более тысячи километров. Свой уклад жизни и традиции они выработали в ежедневном противоборстве с суровой природой.
Их происхождение уже давно вызывает споры. Одни исследователи полагают, что туареги пришли из глубины Африки, другие видят в них потомков древних египтян. Есть гипотеза и о кельтском происхождении туарегов. Но более правомерно, пожалуй, предположение, что предками коренных жителей Ахаггара были гараманты — население Древней Ливии. Как известно из истории, этот народ держал в своих руках всю торговлю от берегов Средиземноморья до глубин Судана. (См. «Наука и жизнь» № 6, 2001 г. — «Гараманты — властелины Сахары».) Храбрые воины, они участвовали даже в битве при Каннах — в составе кавалерии Ганнибала.
Более поздние арабские источники говорят о людях в покрывалах — хозяевах и властелинах этих пустынных районов, ревностно отстаивавших свою независимость. Французским колонизаторам, захватившим север Алжира и завоевавшим экваториальные области Африки, лишь в начале XX века удалось «умиротворить» Ахаггар.
В ГАРМОНИИ С СУРОВОЙ ПУСТЫНЕЙ
Туареги с детства приспосабливают мальчиков к суровой сахарской среде, приучают их ориентироваться по звёздам и солнцу, знать караванные тропы, находить источники воды. Юный туарег может быстро под сильным ветром поставить палатку из шкур, а в голодную пору поймать съедобных ящериц и изжарить их в песке.
Девочки тоже проходят интенсивный курс обучения. Их учат готовить, прясть, делать тиснение по овечьей коже. Дают им и уроки своеобразной сахарской ботаники, учат разыскивать и определять съедобные и лекарственные растения. Под руководством матерей и старших сестёр девочек обучают языку, поэзии и пению. Учат их и игре на имзаде, однострунной мандолине: такое умение считается крайне важным и высоко ценится в туарегском обществе.
Почти все женщины умеют читать и писать на языке туарегов — тифинаге, — имеющем свою, особую письменность. Так, благодаря женщинам тифинаг не постигла участь мёртвого языка. Мужчины пишут на своём языке, используя арабскую графику.
Только пришельцу здешний край кажется пустынным. На самом деле он полон полезных и нужных вещей. Вот, например, торха, небольшое деревце в рост человека с крупными листьями. Ствол его непригоден для обработки, но высушенный служит для добывания огня при трении, а размельчённый используется в изготовлении пороха. Не пропадают и листья — из их сока делают примочку при болезнях глаз. Местную траву «аухихет», похожую на нашу полынь, кладут в чай — у неё мятный вкус. Входит она и в состав различных лекарственных снадобий.
«Видите, — говорит сопровождающий меня алжирец и указывает на маленькую птичку с чёрной головкой и белой шеей, которая скачет по каменистым кручам. — Это — "мушмула" — почитаемая у туарегов птица, она служит предвестницей воды или жилья. Вот потому-то встреча с ней сулит туарегу удачу». Через несколько минут мы подъезжаем к небольшому бассейну, наполненному прозрачной водой,—результат недавно прошедших весенних дождей. Вокруг источника устроилось стадо верблюдов, пощипывающих свежую осоку.
Караванщик — худой туарег, одетый в дуккали—длинную просторную рубаху с широкими рукавами и чёрные широкие штаны, завязанные у щиколоток. Его лицо, голова, шея плотно обмотаны куском материи цвета индиго, оставлены лишь узкие прорези для глаз. Длина «тагельмуста» (тактуареги называют это покрывало) отб до 10 метров. Такое тканевое сооружение защищает владельца от солнечной радиации, а при дыхании задерживает мелкую песчаную пыль, что неоценимо при быстрой езде на верблюде.
Происхождение «тагельмуста» до сих пор остаётся загадочным. Некоторые исследователи полагают, что в его основе лежит магия — своего рода табу на рот. Не случайно, воехваляя достоинства своего мужа, женщины поют: «Прожила с ним 20 лет и ни разу не видела его рта». Этнографы считают, что такое мужское покрывало появилось относительно недавно: ни жители Карфагена, ни египтяне, ни римляне не оставили никаких упоминаний на этот счёт в исторических документах, дошедших до нас. А вот сами женщины не закрываются, женщины из этого племени в отличие от мусульманок с севера ходят с открытыми лицами.
На вопрос, куда держит путь, караванщик отвечает, что гонит животных из соседнего Мали для продажи на ярмарке в Таманрас-сете, надеясь за каждое животное получить от 15 до 20 тысяч динаров. Этот разговор со случайным знакомым ещё раз показывает: верблюд для местных жителей остаётся не только средством передвижения и перевозок грузов, но и серьёзным капиталом.
В этих труднодоступных местах корабль пустыни может переносить поклажу весом до 150—200 килограммов, способен вынести неделю без корма и воды. Верблюдица даёт молоко, шерсть. В ответ туарег платит верблюду заботой и любовью. В местном языке существует целый пласт лексики, относящейся к описанию верблюда — его внешности, поведения, свойств характера и других качеств. Это ли не свидетельство того места, которое занимает животное в жизни туарегов! Кочевник перечисляет минимум два десятка слов, передающих окраску верблюда: от белого и чёрного до «ни жёлтого, ни красного», верблюда «с голубыми глазами»...
Верблюд светлой окраски — мехари — очень быстр и вынослив, используется исключительно для верховой езды и скачек. «Есть, — добавляет караванщик, — специальные слова, означающие раненого, уставшего, послушного, хорошо обученного и строптивого животного». В языке существуют отдельные термины для обозначения родившегося верблюжонка или животного, у которого только что прорезались зубы, которому исполнилось два и три года и т.д. У туарегов в ходу пословица: «Верблюд возит на себе золото, а сам ест колючки». Примечательно, что во время длинных переходов, когда корабль пустыни встречает сочные пастбища, то он вообще обходится без питья. Зато потом за один раз может выпить 100— 120 литров воды.
Секрет долготерпения верблюда заключается в особом строении его системы дыхания. У него чрезвычайно развитая слизистая оболочка ноздрей, площадь которой доходит до 1000смг(учеловека— 12). Верблюдудер-живает влагу не только при вдохе, но и при выдохе, что позволяет ему использовать до 70% влаги, находящейся в сухой атмосфере пустыни.
Разговаривая с караванщиком, замечаю: на его сандалиях, на поясе, на дорожной сумке изображён в качестве декоративного элемента символ креста. Некоторые историки полагают, что крест был заимствован туарегами у христиан ещё до того, как они приняли ислам.
Туареги — мусульмане. Однако у них до сих пор сохраняется вера в некоторые анимистические культы и магию. В устной поэзии туарегов природа, неживые предметы одушевляются, в своих стихах туарег может беседовать со скалой, обращаться к иссохшему колодцу.
«В одном из старинных стихотворений, — говорит мой сопровождающий, — есть такие слова: "Что нужно благородному туарегу? Белый верблюд — мехари, красное седло, такуба (широкий меч. — Ю. 3.) и хорошая любовная песня!"»
Прощаемся с новым знакомым, желая ему удачно продать товар. А сами продолжаем путь.
И СНОВА НАСКАЛЬНЫЕ РИСУНКИ
Делая замысловатые зигзаги, объезжаем скалистые торосы, огромные валуны и останавливаемся у одного из гротов. Не без труда протискиваюсь внутрь и застываю в восхищении: на стене множество рисунков, выполненных охрой. Слоны, жирафы, гиппопотамы, львы, носороги, охотники, преследующие добычу... Все фрески, удивительно живо и реалистично воспроизводящие животных и людей, оставлены далёкими предками Гувейни. Не только здесь, но и в горном районе Сахары, главным образом в Тассили-Аджере, Аире, были обнаружены, скопированы и описаны тысячи подобных рисунков, сделанных на протяжении большого периода времени: от пятого тысячелетия до нашей эры до первого тысячелетия нашей эры. (О наскальных рисунках Сахары журнал «Наука и жизнь» писал в последние годы дважды: №7, 2008г. — «Петроглифы ливийской Сахары» и № 7,2011 г. — «Увейнат: наскальная живопись на краю света».)
Впервые европейцы обнаружили наскальные рисунки в Сахаре в 1850 году. Но до сих пор идут споры среди специалистов по поводу древних изображений быков и баранов с солнечными дисками на голове. Поначалу в них увидели результат египетского влияния, связав ихс культом древнеегипетского бога Амо-на-Ра. Между тем, как выяснилось, сахарские рисунки появились в гораздо более ранние времена. Следовательно, уже тогда почитание Солнца было широко распространено у многих племён Древней Ливии и, вполне возможно, от них проникло в долину Нила.
Произведения искусства древних людей —одно из самых убедительных свидетельств того, что некогда Сахара была цветущей и обитаемой землёй. Ещё пять-шесть тысяч лет назад климат здесь был влажным, у высохших ныне берегов некогда полноводных рек на водопой собиралисьслоны, в долинах паслись, пощипывая траву, стада антилоп и газелей, жирафы прятали свои головы в ветвях густой мимозы.
Покинув грот с галереей рисунков, продолжаем продвигаться по горной дороге и через четверть часа встречаем нынешних потомков древних художников.
АХАЛ - ЧТО ЭТО ТАКОЕ?
Мы останавливаемся у стоянки туарегов-кочевников. Это несколько палаток из шерстяной ткани чёрного и красного цветов. Сбегаются любопытные мальчишки, двое юношей постарше ведут нас в жилище главы рода — почтенного старца. Он приглашает погостить и выпить чаю. (Чай появился у туарегов относительно недавно, лет 50 назад, но быстро завоевал популярность.) Приготовление чая — целый ритуал. И пока чайники греют на костре, а затем заваривают чай, знакомимся с жителями стоянки.
В знак уважения к приезжим на земляном полу палатки стелят домотканое покрывало — специально для гостей, даже старик остаётся скромно сидеть на песке. Вокруг нас собираются женщины. Взрослых мужчин практически нет, они большее время года кочуют со стадами в поисках чахлой растительности или отправляются на заработки в столицу округа.
Некоторые женщины предлагают купить изготовленные ими ремесленные изделия: кожаные пояса, сумки, вырезанные из тяжёлого дерева ложки. На женщинах нет никаких платков или покрывал, они чувствуют себя вполне естественно и комфортно с незнакомыми мужчинами. В таком поведении отражается сложившееся у туарегов равноправие полов.
Более того, в племени принято общение между юношами и девушками до брака. Тому свидетельство — весьма любопытный и самобытный обычай ахал (так называется совместная вечеринка, на которую приходит повеселиться молодёжь племени). Здесь девушки поют и играют на имзаде, парни стараются покрасоваться и произвести впечатление на ровесниц, острят, исполняют короткие песенки — своего рода частушки.
Как рассказывает Гувейни, ахалы собираются обычно в тростниковых шалашах — за-рибах. Сюда приходят парни и из соседних племён. Прослышав о красоте её участниц и их музыкальных способностях, юноши порой преодолевают сотни километров. Во время таких посиделок кавалеры соперничают между собой в галантности и ухаживании за девушками. Нередко именно здесь между молодыми людьми завязываются отношения, ведущие к свадьбе.
Церемония свадьбы у туарегов длится восемь дней, и лишь после этого брак считается официально вступившим в силу. К свадьбе разбивается новая палатка для молодых, местный мусульманский авторитет, называемый инислим, освещает брачный союз в соответствии с мусульманскими правилами. Старейшая женщина племени проводит необходимый ритуал — отгоняет духов от новобрачных (за это они преподносят ей в знак благодарности пару новых сандалий).
Создав свою семью, туарегская женщина сохраняет большую независимость и свободу. Наряду с мужчинами она участвует в собраниях племени, и её мнение принимают в расчёт при обсуждении самых разных вопросов. Авторитет женщины таков, что в случае возникновения ссоры, когда враждующие стороны готовы схватиться за оружие, она может властно вмешаться, чтобы не допустить кровопролития.
СКИТ ФУКО
А дальше дорога выводит нас к одной из достопримечательностей края— к скиту Фуко. Он расположен на вершине одной из самых высоких в округе горы Ассекрем (2700 м), в 60 километрах от Таманрассета. Своё название скит получил по имени француза Шарля де Фуко (1868—1916). Блестящий офицер в молодости, вдруг порвал со светской жизнью и принял сан священника, сменив военный мундир на сутану.
В начале XX века Шарль де Фуко отправился в сердце горного массива Ахаггара и стал проповедовать христианское учение среди туарегов. Выбор этого места для постоянного жительства требовал от святого отца особого мужества и смелости, поскольку Центральная часть Сахары, расположенная на юге Алжира и в приграничных с ним районах, тогда ещё оставалась терра инкогнита не только для путешественников, но и для географов.
Европейские державы вели наступление на Сахару, пытаясь проникнуть в её глубины как со стороны Средиземноморья, так и с юга, из влажных тропических областей Чёрной Африки. Однако испепеляющий зной пустыни, отсутствие дорог, редкие источники воды, враждебность местного кочевого населения, не позволявшего европейцам войти в их пределы, сдерживали освоение этого района.
Лишьв 1900 году каравану французов, выступившему из Уарглы, удалось проникнуть в сердце Алжирской Сахары и, двигаясь дальше к экватору, соединиться с французскими военными экспедициями, шедшими из Конго и Нигера. Так, впервые Алжирскую Сахару пересекли европейцы, используя традиционный способ передвижения: верхом на верблюдах.
Именно в это время французский затворник на вершине горы Ассекрем сложил из камня убогую хижину, в которой он провёл почти девять лет. Пил воду, которую собирал во время зимних дождей в небольшом резервуаре на крыше, питался скудной похлёбкой из ржаной муки с сухими финиками. Сохранилось предание, что схимника как-то укусила ядовитая змея, но он выжил, проведя мучительную операцию — раскалённым туарегским мечом выжег место укуса.
Ведя жизнь аскета в пустыне, Фуко общался с кочевниками, изучил их язык, нравы, старался быть им полезным, оказывая элементарную медицинскую помощь, давая бытовые советы. Надеялся создать вокруг себя христианскую общину. Однако сахарских жителей не тронула проповедь миссионера. После его смерти остался словарь туарегского языка, составленный священником, его дневники и ни одного нового адепта христианства из окружающего населения.
И тем не менее скит Фуко сегодня — весьма популярное место для иностранных туристов. Иногда приезжают сюда последователи миссионера {их в мире всего несколько сотен человек). Один из них — отец Элюар, который постоянно живёт здесь. В помещении — маленькая молельня, на грубом каменном столе, рядом с раскрытой Библией, журнал записей метеоданных. Неподалеку от скита в небольшом ящике находятся приборы, необходимые для наблюдений за погодой, которые ведёт святой отец. Воду, продовольствие к скиту приходится доставлять по узкой тропинке на ослике.
Скит Фуко с недавних пор стал одним из пунктов маршрута Международного супермарафона (его длина почти 200 километров), разделённого на пять этапов. Впервые марафон стартовал в марте 1987 года и с тех пор ежегодно привлекает бегунов-экстремалов из разных стран мира. Начало марафона в местечке Тагмарт, финиш — в городе Та-манрассете.
Спортсмены бегут по высохшим руслам, обильноусыпанным валунами и гранитными осколками, маневрируют в лабиринте узких проходов между скалами, поднимаются по крутым склонам гор под нещадно палящим солнцем и при сильных своенравных ветрах. Добавьте к этому абсолютную сухость воздуха и высоту горного массива {от полутора до трёх тысяч метров над уровнем моря), и вы представите себе условия, в которых проходит марафон.
Болельщики и сопровождающие, сидящие в автомашинах, криками, жестами подбадривают бегущих. На промежуточных остановках их поят водой, кормят, для них устраивают теневые навесы. Ночуют спортсмены в палатках или спальных мешках. Люди разных национальностей в течение нескольких дней добровольно переживают все тяготы климата и суровой природы, которые так привычны для местных туарегов из племени Кель-Хела, обитающих на этих землях испокон веков.
Власти Алжира поощряют и популяризуют Сахарский марафон, стремясь поднять имидж периферийного региона, который провозглашён национальным парком. Потенциал этой, самой большой, алжирской провинции (по площади она превосходит Францию) — минеральный, энергетический, продовольственный и туристический — весьма велик.
Благодаря усилиям алжирского государства, начата разведка и разработка рудных богатств Ахаггара. Есть проекты использования необузданных сахарских ветров. Создан подробный атлас направлений североафриканских ветров, помогающий выбирать подходящие места для строительства ветряных установок.
Гидрологи считают, что под бесплодными песками и каменными плато самой большой пустыни мира лежит подземное озеро площадью около 600тысяч кубометров. Воды из этого резервуара достаточно для использования в течение двадцати веков!
В 80-х годах прошлого века в 35 километрах от Таманрассета был открыт показательный сельскохозяйственный посёлок под названием Амсель, который мне довелось посетить. 8 нем 112 домов, построенных из местных материалов, есть школа, культурный центр. Вопрос с водой решили, соорудив небольшую плотину, запирающую естественную впадину, где скапливается дождевая вода. Её объём — две тысячи кубометров. ^Немного, но достаточно для орошения 50 гектаров участков», — говорит управляющий деревни. Воистину вода— это жизнь. На делянках зеленеют всходы пшеницы, пышно поднимаются кормовые травы. Напоённые водой, цветут абрикосовые деревья. Их нежные бело-фиолетовые цветы словно чудесные пришельцы на фоне красных песков. На высоких подвязанных кустах зреют крупные помидоры, растут стручки фасоли. Вокруг парники, блестящие под плёнкой на солнце. Феллахи, хорошо зная коварный норов пустыни, оберегают грядки от случающихся здесь зимой и весной холодов.
Возрождена давняя традиция — проведение ярмарок-сходок туарегов под названием «Ас-Сихар». На них издавна собирались караваны со всей Сахары.
Новые веяния, новые взгляды на жизнь, расширение кругозора—результат больших перемен, вызванных прогрессом.
Кандидат исторических наук Юрий ЗИНИН.
«Наука и Жизнь» №1 2012