Говорят, что именно в детстве в нас закладываются наши самые яркие качества.

Его уважали и боялись, называли расистом и снобом, но в то же время восхищались и всегда добивались его одобрения. Потерять его благосклонность означало закрыть двери королевского дворца на десятилетия вперед. Он был как бы в своем уме, совершенно лишенный страха — а может быть, сострадания? Не исключено. Королевский биограф Джайлс Брандрет однажды вспомнил, как муж Елизаветы II говорил с ним о принце Чарльзе и произнес такую ​​фразу:

«Он романтик, а я прагматик. Вот почему мы смотрим на многие вещи по-разному. И поскольку я не смотрю на вещи так, как смотрел бы романтик, я бессердечен».

Была ли в этих словах ирония? Биограф отмечает, что князь сказал это равнодушно, как будто эта тема его никогда не волновала. В январе 2019 года, когда Филипп попал в самую страшную аварию, какую только можно себе представить, когда он врезался в машину с двумя женщинами и маленьким ребенком, все, что он мог сказать, было: «Все в порядке? Какой же я дурак». Одна из пострадавших через несколько дней призналась, что герцог Эдинбургский так и не извинился перед ними лично. Елизавете II пришлось самой разрешать конфликт.

Но когда именно принц Филипп потерял способность сопереживать? И было ли оно у него вообще? Возможно, в его случае ответы на многие вопросы можно найти в детстве – тяжелом, трагическом и полном предательства и смерти.

Греция: рождение и бегство

По отцу и матери принц Греции и Дании Филипп был связан с Романовыми, и судьба его собственного рода была лишь немногим лучше, чем у российской императорской династии. После того, как революция прогремела в России, в Грецию она пришла осторожно: война с Турцией, последовавшая почти сразу после Первой мировой войны, стала здесь последней каплей. В 1922 году король Константин I был вынужден отречься от престола в пользу своего сына Георга II: на тот момент племяннику свергнутого монарха, принцу Филиппу, едва исполнился год.

Отец мальчика, князь Андрей, не видел, как родился его единственный и долгожданный сын (есть неуловимый символизм в том, что у князя и его жены Алисы было четыре старшие девочки и только один мальчик): генерал-майор в Греческая армия во время войны с Турцией с большой неохотой выполняла приказы высшего командования. И, возможно, в любое время упорство князя могло ускользнуть вместе с ним, но только не в начале XX века, когда народ ждал повода для свержения царской семьи. После разгрома Греции ему было предъявлено обвинение в неповиновении приказам, и только расплывчатый приговор об «отсутствии военного опыта» спас его от расстрела — что на самом деле было лишь результатом британской интервенции. Его двоюродный брат, король Георг V, вступил в контакт. Наверное, он еще помнил, во что вылилось его бездействие в России.

Почему-то это означало только одно: Андрею и его семье разрешили бежать из страны.

Без денег, паспортов и каких-либо дальнейших планов на жизнь семья принца бежала сначала в Великобританию, а затем в Нью-Йорк и Париж. Конечно, маленький Филипп почти не помнил этого. Он родился на греческом острове Корфу в большой семейной вилле и, как гласит легенда, пересек границу в ящике с апельсинами. Но сделал ли он уже что-то? Следующие несколько лет он был обречен скитаться из одной страны в другую — почти в полном одиночестве.

Франция: бедность и раскол семьи

«Хотя у королевы была очень дружная и счастливая семья, — сказал в интервью Town & Country автор биографии герцога Эдинбургского Филип Ид, — детство принца Филиппа было настоящим беспорядком». В Париже, в отданном им в пользование доме старшего брата Андрея Георга и его жены Марии Бонапарт, они жили тесно, но самой большой проблемой было далеко не отсутствие финансов.

Изгнание из Греции отрицательно сказалось на психическом здоровье обоих, причем оба супруга дали совершенно неожиданную реакцию на случившееся — предположительно на некий интерес к Марии Бонапарт, одному из самых известных психоаналитиков Франции и ученице самого Зигмунда Фрейда, которая выгораживала их.

Особенно неожиданные и пугающие перемены произошли с принцессой Алисой. Родившись в Виндзорском замке и имея тесные связи с британской и немецкой аристократией, она всю жизнь была протестанткой. Но именно после изгнания из Греции ее мировоззрение резко изменилось: она становится глубоко религиозной, принимает греческое православие и начинает убеждать себя, что обладает исцеляющими силами.

Принцесса с детства была физически глуха, но теперь она предпочитала быть глухой ко всему, что происходило вокруг нее.

Биограф Филип Ид настаивает на том, что оба родителя любили своего сына. Но увы, даже эта любовь не смогла помочь им избавиться от страшных воспоминаний о Греции. Призраки суда, возможной смерти, бегства и обнищания (по царским меркам, конечно) преследовали родителей Филиппа на протяжении всей их жизни. Раненые революцией, они никогда не гнушались устроиться на оплачиваемую работу: как истинные аристократы, Алиса занялась благотворительностью, а Андрей писал.

Во Франции семья жила на средства, присланные им родственниками из Германии и Англии — у них было много родственников. Нельзя сказать, что князь и принцесса жили бедно, их гораздо больше задевало уже то, что им приходилось жить на чужие деньги. Некоторым родственникам супругов пришлось проявить немалую изобретательность, чтобы заставить Андрея принять помощь: например, леди Эдвина Маунтбэттен, тетя Филиппы, часто, заказывая платья для себя, просила портных оставить запас ткани в области шва – чтобы позже под благовидным предлогом передать наряды своим четырем племянницам и дать им возможность менять платья по своему желанию.

Что оставалось мальчику, который никогда не знал королевской жизни? Как вспоминал один из его многочисленных двоюродных братьев, в школе, за которую Филиппу тоже платил кто-то из его родственников, принц умел «копить и копить лучше любого из своих одноклассников, да так, что остальные смотрели на него с жадностью»." Сам Филипп впоследствии отверг эти слова и, что еще важнее, никогда не винил родителей в трудном детстве. Андрей и Алиса отнеслись к нему несколько безответственно, хотя и позаботились о том, чтобы сына из развалившейся семьи в итоге отправили к родственникам в Англию. Филипп возвел свою ответственность перед семьей и обществом до Абсолюта, лишь изредка намекая на то, как обстоят дела на самом деле.

«Люди отправляют своих детей в школу, чтобы выгнать их из дома», — сказал он активистке Малале Юсуфзай в 2013 году. Конечно, это была шутка. Однако не все хотят так шутить.

«К сожалению, семья Филиппа не оказалась крепкой, — рассказывает Marie Claire кандидат исторических наук Арина Полякова. «Спустя некоторое время после проявления психической нестабильности Алисы пара рассталась». Отец Филиппа предсказуемо отреагировал на изгнание и позор — он попал во все тяжкие и последние деньги потратил на череду удовольствий в Германии и Монако. Его жена обратилась к Богу. Он искал утешения в игре в карты.

Александра Греческая, королева Югославии, вспоминала, что князь Андрей все свои проблемы в семье всегда переводил в шутку. Тем не менее, как отмечали другие родственники, ссыльный князь на всю жизнь оставался «глубоко несчастным человеком». Когда жену насильно отправили в санаторий, дочери одна за другой вышли замуж, а сын учился в Англии, Андрей незаметно уехал с любовницей за границу. Филиппу тогда было всего 10 лет.

Германия: связи с нацистами

Когда в 1992 году журналистка Фьяметта Рокко спросила принца Филиппа, на каком языке он говорит дома, тот спросил: «Что значит «домашний»?» В 1930 году Алиса пережила тяжелый нервный срыв. Врачи диагностировали у нее шизофрению, хотя современники выдвигали и другие версии.

Обратите внимание: Почему меня не любят самые близкие мужчины?.

Врачи насильно поместили Алису в больницу в Кройцлингене, Швейцария. «Семья распалась. Мать заболела, сестры вышли замуж, отец уехал на юг Франции. Мне пришлось смириться с этим», — прокомментировал Филипп годы спустя. Потому что все то время, что Алиса пробыла в санаториях и скиталась инкогнито по Европе (а это около 5 лет), принц не получил от нее ни строчки.

Их дом в Париже оказался заброшенным, а сам мальчик был обречен продолжать свое, казалось бы, бесконечное путешествие между Британией и Германией и обратно. В обеих странах его ждали родственники и наставники. Джордж Маунтбеттен, старший брат его матери и второй маркиз Милфорд-Хейвен, поместил его в школу Чим, где будущий герцог Эдинбургский не успевал в учебе, но преуспевал в спорте. «Никто никогда не дразнил его», — вспоминает его современник Джон Винн. «Никто бы ни за что его не побил, потому что все дорожили его спиной». Какой-то непоколебимой самоуверенностью и аристократизмом веяло от этого юноши: чуть позже Джон заметил в вещах Филиппа фотографию короля, подписанную просто и непринужденно: «От дяди Джорджа». Принц никогда ею не кичился («Молодой принц Филипп: редкие и забытые фото супруги Елизаветы II»).

Конечно, он часто навещал своих сестер в Германии: в начале 30-х годов он еще мог себе это позволить. «Все четыре дочери Алисы и Андрея вышли замуж за немецких аристократов, которые открыто демонстрировали свои симпатии к нацистской идеологии в 1930-е годы, сражаясь на стороне Германии во Второй мировой войне, — говорит Арина Полякова. «Именно поэтому принц Филипп, уже женатый на королеве Елизавете II, не мог продолжать тесное общение с ними». Когда к власти пришел Гитлер, родственники Филиппа настолько комфортно обосновались в Германии, что пригласили принца учиться у них — в частной школе в Салеме, основанной самим Куртом Ганом, известным политиком и учителем еврейского происхождения. Именно он вместе с дядями Джорджем и Луи Маунтбаттенами должны были стать его самыми важными наставниками.

Курт Хан, как известно, был железным противником нацистской идеологии: так, когда Филипп приехал в Германию, учитель уже бежал. в Великобританию. Его немецкая школа, где он всегда учил детей сопротивляться новому режиму, была захвачена нацистами. Именно в это время князь поступил в заведение, но не прижился в нем. И дело было не только в плохом знании языка. «Филипп смеялся над нацистами, что доказывает, что он уже хорошо разбирался в политике», — пишет Фьяметта Рокко. «Наверное, его позабавил их напыщенный вид. И, конечно же, их приветствие: мальчишки в Салеме использовали этот жест, чтобы попроситься в туалет».

Однако судьба вскоре сведет Филиппа и Курта вместе, ведь пока принц учился в Германии, учительница основала новую частную школу — но уже в Шотландии. Это было знаменитое заведение Гордонстоуна. То самое место, куда в будущем отправится не только принц, но и все его сыновья («Первый разговор: 24 фотографии Виндзоров в первый день в школе»).

Филипп покинет Германию в 1934 году. А три года спустя одна из его сестер, Сесилия, погибла вместе с мужем и двумя детьми в авиакатастрофе по пути на семейную свадьбу в Великобританию. Она была на восьмом месяце беременности. О семейной трагедии 16-летнему Филиппу сообщит директор школы Курт Хан. Еще одно потрясение, выпавшее на плечи молодого человека, которому пришлось одному ехать в Дармштадт на похороны.

В Германии его сестре устроили пышные похороны: по одной из главных улиц прошла процессия, многие в толпе подняли руки в воздухе в нацистском приветствии. Их похоронили как героев — незадолго до смерти Сесилия с мужем вступили в партию Гитлера. Сообщения с соболезнованиями прислали сам фюрер и Геббельс. Геринг лично присутствовал на прощании.

Были и другие важные люди - не в национальном масштабе, а в жизни принца Филиппа. Его родители приехали в Германию и встретились впервые за шесть лет. Только Алиса решится возобновить хоть какую-то связь с сыном, который, впрочем, долгое время ставил судьбу всего человечества выше детских дел. «Во время Второй мировой войны она помогала еврейским детям и их семьям бежать от наступающих нацистских и фашистских армий, за что получила прозвище «праведник народов мира», — рассказывает Арина Полякова. ─ А позже она была названа в числе героев Холокоста».

Англия: новая семья

Через год после смерти Сесилии Курт Хан снова вызовет студентку к себе в кабинет, чтобы сообщить печальную новость: его дядя Джордж неожиданно скончался от рака. Филипп был благодарен Маунтбеттену за приют на протяжении всей жизни, но, как отмечали его одноклассники, никогда не замечали, как принц оплакивал своего дядю. Возможно, все дело в том, что ни Джордж, ни его младший брат Луи никогда не навещали парня в школе. А может быть, Филип просто разучился тосковать. Как пишет Фьяметта Рокко, принц тут же перевел свое горе в практические вопросы: «Каким будет его будущее?», «Что он будет делать после Гордстона?», «К чему он будет готовиться сейчас?».

Филипп сделал ставку на военно-морскую службу — по примеру дяди Дикки (Луи Маунтбэттен). Он поступил в школу в Дартмуте, где вскоре познакомился со своей будущей женой, тогда еще только 13-летней принцессой Лилибет. После Второй мировой войны принц сделал наследнику предложение, которое король принял при нескольких условиях. Филипп отказался от титулов принца Греции и Дании, взял фамилию Маунтбаттен и перешел из православия в англиканство, навсегда простившись с тем, кем он родился, но кем никогда не был.

Его отец умер в 1944 году, так и не дожив до королевской свадьбы сына. Сестры из-за связей с нацистами так и не получили приглашения. Из близких родственников Филиппа на торжестве присутствовала только его мать, принцесса Алиса Баттенбергская. «Странно, что бриллианты, украшающие обручальное кольцо Елизаветы II, изначально принадлежали матери Филиппа», — отмечает Арина Полякова. «Они были взяты из ее тиары в подарок ее единственному и любящему сыну» («Виндзорские обручальные кольца: проклятый рубин, кармический сапфир и порочный изумруд»).

Сама Алиса, всю оставшуюся жизнь путешествовавшая по миру в религиозных поисках, больше не нуждалась в фамильных драгоценностях. Со своим сыном Филиппом и его новой семьей в Лондоне она окончательно воссоединилась только в 1967 году — всего за два года до смерти.

Фото: Getty Images, пресс-архив