Впервые об этом нехитром американском термине я услышала из какого-то фильма, еще тогда совершенно не понимая значение этого словосочетания в полной мере. Насколько мне известно, свободную любовь в плане, цитирую первоисточник, «беспорядочного полового сношения без последующих обязательств для обоих партнеров» ввели как извращенный подвид человеческих отношений хиппи. Почему я сказала именно «извращенный»? Во-первых, первая переводческая ассоциация со словом «free» у меня лично не «свободная», а «дешевая».
Дешевая любовь. Анализируя таковые отношения и проводя недвусмысленные параллели с отношениями обыкновенно-человеческими, стабильными, в контексте со словом «free» я подсознательно не могу употребить слово «love», это как нечто абсурдно-легкомысленное, с нотками примитивизма и приземленности. Знаете, очень легко рассуждать об этимологии и происхождении этого термина, говорить о порочности данного явления, если дело не касается непосредственно твоей ситуации. Себя судить всегда трудно, тем более, если ты находишь в собственное оправдание и защиту кое-какие весомые и объективные (якобы) аргументы, коими можешь умело прикрыть собственное несовершенство. Так вот, касательно свободной (читайте правильно: «дешевой») любви хочу сказать, что у меня к этому понятию двоякое и неоднозначное отношение.
Хочу для сравнения вернуться в весьма отдаленное для меня прошлое.
В 13—15 лет (я думаю, что похожая психологическая классификация чувств в действительности характерна не только мне) я систематически влюблялась до потери рассудка в знаменитостей различного рода профессий: актеров, спортсменов, которых боготворила и, как мне, возможно, ошибочно казалось, любила и готова была Родину продать за встречу с кумиром. Хотя, наблюдая сейчас за собственными эмоционально-психологическими метаморфозами (читайте правильно: «псевдовзрослением»), могу сказать, что подростковые чувства к кумирам у меня происходили на жертвенно-страдальческом возвышенном уровне, и что-то чистое и истинное было во всем этом…Такое ощущение, что резервы самоотдачи и умения чувствовать в высоком смысле этого слова у меня исчерпались, поэтому сегодняшние свои постоянно меняющиеся симпатии я классифицирую не более, чем жалкую попытку выдавить из себя способность влюбиться снова. Как в 13 лет.
С 16 лет у меня уже появились проблемы на пустующем доселе личном фронте реального характера, и от обожания кумиров я плавно перешла к более приземленным объектам для завоевания. Таким, например, как парни из моего лицея, круга общения и так далее. Естественно, «реальные объекты для завоевания» оказались поинтереснее, но и приносили немало страданий и изрядно трепали нервы мне, неопытной мечтательной дурочке с прочным романтическим фундаментом. Сейчас я говорю обобщенно, конечно, но один-единственный человек мне этот самый романтический фундамент легким движением руки снес окончательно. К сожалению, наверно. Романтика и наивность – это здорово, так что хотелось бы не сталкиваться с глобальными разочарованиями в жизни, дабы дар святой веры в любовь не утратить. Разумеется, молодое сердце без фундамента жить не может, поэтому пришлось мне наспех соорудить себе новый. Новая основа для моего психологического существования получилась более прочной, как ни странно, поскольку уже базировалась не на изношенной романтике, а на более материальном по своей сути разочаровании. Глубоком разочаровании, о котором я уже писала. Другой парень предпринял тщетную попытку меня из глубокой пропасти разочарованности выдернуть, но наткнулся на тотальное равнодушие и инвалидные проявления псевдочувств с моей стороны.
После расставания со вторым парнем (который опять-таки меня бросил) на укрепившемся окончательно базисе разочаровании моего сердца стали величественно возводиться каменные стены цинизма и отторжения от любого проявления чувств. Знаете, как ни парадоксально, сейчас слово «любовь» вызывает во мне не более, чем едкую ухмылку и мысли, вроде «о, только без меня, ребята…». За полтора года от слепого обожания и жертвенного видения любви в моем понимании, у меня в сознании произошел переворот-революция. Теперь любовь как явление я допускаю пока только теоретически, а на практике во мне живет непреодолимое желание наслаждаться свободой и всеми силами ограждать себя от каких-либо серьезных отношений. Я не против чувств, я против от-но-ше-ний. Наоборот, влюбиться бы в кого-то хотелось, получить «новый объект для завоевания», но вновь быть к кому-либо привязанной в плане взаимно обязанной пары – нет уж, увольте.
Поэтому сейчас свободную любовь я воспринимаю как наиболее приемлемый и безболезненный вариант отношений для себя лично, как реабилитацию после уже второго неудачного опыта отношений. Знаю, «вся жизнь еще впереди» и так далее – не спорю. Но, знаете, меня устраивает более примитивная модель отношений без обязательств, без серьезных чувств, без страданий и без серьезных эмоциональных нагрузок в виде постоянных выяснений отношений, например.
На данный момент у меня именно такие отношения, которые целиком и полностью меня удовлетворяют. Моего «парня» или «разделяющего мои взгляды на отношения на современном этапе психологических метаморфоз» также всё устраивает, что самое главное. Люди вольны жить так, как им удобно. Именно этим я сейчас буду прикрывать свое падение до уровня отношений без обязательств и то, что я, видимо, не способна к себе крепко кого-либо привязать, чтобы не возникало желания систематически «ходить налево»… Да и какие отношения, спрашивается, могут быть у девушки, которую все новые знакомые повсеместно считают циничной стервой? (хотя, честно говоря, я пока не очень понимаю почему).
Видимо, я создаю негласное впечатление ветреной особы, не готовой к постоянству в отношениях, вот и ярлычок с надписью «free-love» я сознательно на себя нацепила и пока не буду его снимать. Посмотрим, собственно, как долго еще продлится у меня дикое желание абстрагироваться от более серьезных форм отношений.