Бутылки водки были спрятаны даже в детских вещах
— Человеку, который никогда не имел дело с запойными алкоголиками, сложно рассказывать о том, как это. Как жить в семье с человеком, который постоянно пьет. Причем, пьет неделями, превращаясь в человекоподобный овощ. Это состояние не похоже на то, что многие видели не раз, например, когда родители немного перебирали на Новый год или другие праздники. А многие мои друзья, которым я пыталась излить душу, видели ситуацию именно так, как что-то само собой проходящее. «Да забей, все наладится», — говорили они. Конечно, в их мире родители просыпались наутро с легкой головной болью, и на этом история заканчивалась. А мне от таких фразочек было еще больнее, потому что время шло, а ничего не менялось, — наша собеседница не пытается скрыть обиду в голосе.
— Одно из моих первых воспоминаний о семье — папе плохо, папу тошнит, а мама бегает вокруг него. Мой папа запойный алкоголик, перекладывающий ответственность за свои провалы на всех, в основном на маму и на меня, конечно.
Запойные алкоголики винят во всем происходящем своих самых близких людей
Интересно, что дедушка и бабушка, его родители, были убежденными трезвенниками — дома был сухой закон, ни капли в рот и все такое. В юные годы с помощью алкоголя отец выражал свои бурные протесты, как-то так и закрутилось.
Мне кажется, он так и не повзрослел. В его жизни появилась жена, потом я, потом мой младший брат, и с увеличением проблем увеличивалась алкогольная доза. И оправдания находились всегда очень убедительные, поначалу мама в них даже верила: «Я устал на работе, почему я раз в неделю не могу выпить пива и расслабиться? Дочь плачет по ночам, а мне нужно на работу вставать, почему нельзя выпить стопку водки и уснуть? На работе проблемы, я хочу отвлечься, где моя бутылка?»
Разумеется, все это росло, как снежный ком. Я росла и начинала что-то понимать. Помню, как папа пришел домой с очередной попойки и рухнул спать прямо на диван в зале. А ему в это время нужно было идти на работу в ночную смену. И вот я, мелкая совсем, звоню ему на работу и говорю, что папа задержится, сочиняю на ходу какую-то историю. А потом звоню маме и спрашиваю, что делать. И понимаю: мама где-то с подругами и тоже навеселе.
Я не могу ее осуждать — кажется, в какой-то момент она просто сломалась. Отпустила ситуацию. Боль от такой нескладной жизни она глушила именно алкоголем. Это вышло не сразу, я хорошо помню, что сначала она немного выпивала полбокала красного сухого вина перед сном. А уже потом я начала находить бутылки водки в своих вещах и в вещах маленького братика. А потом они стали пить вдвоем и наша жизнь превратилась в ад.
Я была нянькой для родителей
Большая часть моего детства — это скандалы, крики в пьяном угаре, угрозы покончить с собой или убить нас. В алкогольном бреду они говорили ужасные вещи. «Лучше бы я сделала аборт» — это вообще самое невинное из того, что приходилось слышать. Однако, я еще очень долго буквально боготворила мать: мне казалось, что она мужественно сражается с отцом и с собой.
К отцу у меня никогда не было теплых чувств. Возможно, из-за того, что он пил всю мою сознательную жизнь и мы с братом очень его боялись. А человека, которого боишься, сложно любить.
Запои отца выглядели так: человек пьет водку, почти не закусывает, напивается до состояния отключки, собственно «отключается» и засыпает. Как проснется, все повторяется по кругу. В коротких перерывах между этим он может что-нибудь поесть, если заботливая жена или дочь поставят тарелку рядом и он выхватит ее глазами, затуманенными алкоголем. Так продолжалось несколько недель.
Разумеется, в это время он не мылся, дико вонял, периодически не доходил до туалета. Его кровать превращалась в берлогу — с тех пор у меня пунктик на заправленных кроватях и идеальной чистоте простыней. У матери все проходило проще, реже и длилось максимум пару один-два вечера.
И в это время, когда их запойные вечера совпадали, мне приходилось быть им нянькой и сиделкой. Мне было дико страшно, что отец задохнется, я перекладывала его на бок. Приносила маме водички, вытирала ее лицо. Готовила еду, забирала брата из садика. Сидела с ним, а он плакал и ничего не понимал.
Помню, как однажды я пыталась перевернуть отца, а он вдруг проснулся и схватил меня за горло, начал душить. Видимо, ему показалось, что на него кто-то нападает. Я ему кричу: «Папа, папа, это я!». Он меня не узнает.
Ребенка охватывают постоянные страх и ужас, когда он живет в семье алкоголиков
Конечно, потом он и мама извинялись, много плакали, стояли на коленях, от чего было еще хуже. И я верила, что это уж точно последний раз, что все наладится, что у нас будет все хорошо. Но все повторялось снова и снова. Отец уходил в очередной запой, мама ухаживала за ним, потом сдавалась и напивалась сама. А мы смотрели на это и боялись их и того, что они умрут.
В какой-то момент безусловная любовь ребенка к родителю исчезла
Хотя в какие-то моменты, когда ты видишь отца, который лежит в своей блевотине и моче, мне на уровне подсознания хотелось, чтобы он умер. Ближе к совершеннолетию я словила себя на этой мысли, и поняла, что не люблю своих родителей — ни мать, ни отца. По-моему, алкоголь убил все хорошее, что было в моем детстве. Фактически, вдвоем им было чем заняться все мое детство, а то внимание, что доставалось нам, было или в негативном ключе, или его было крайне мало.
Я поступила в университет в другом городе, получила общежитие, закончила и вернулась в наш родной Минск. За это время отец умер. На похоронах было что-то похожее на чувство облегчения. Но было и другое: одна из родственниц подошла и голосом старухи Шапокляк стала вещать что-то о генах и о том, что у меня и у брата непременно проявится алкоголизм.
Эти слова сильно меня задели: я не пила, не курила, занималась спортом. К тому же, пример из детства был слишком уж ярким, чтобы повторять такие ошибки. Помню, тогда я твердо решила, что алкоголю не будет место в моей жизни совсем.
После того, что дети алкоголиков видят в своей родительской семье, они понимают, что такой взрослой жизни они не хотят
Но что-то пошло не так
Я живу отдельно уже десять лет. Шесть лет моего отца нет в живых. У меня есть муж и маленький ребенок. Я их не люблю. Муж у меня надежный, моя опора и поддержка. Я рада, что он не из такой семьи, как моя — у него даже семейные торжества проходят с одной бутылкой шампанского на столе, до того они непьющие.
Мне кажется, я выбрала мужа, максимально не похожего на своего отца — он буквально его противоположность. Это потому, что я искренне верила, что если влюблюсь в кого-нибудь, то попадусь в типичную ловушку детей алкоголиков — и мой возлюбленный тоже будет злоупотреблять.
А в итоге сама загнала себя в капкан: живу с нелюбимым мужчиной, воспитываю от него ребенка. Иногда позволяю себе выпить бокал красного вина после ужина, когда все дома спят, чтобы понять — как же так вышло в моей жизни?
Мы с мамой поддерживаем отношения: иногда созваниваемся, поздравляем друг друга с праздниками, но не более того. Сейчас она проходит лечение у анонимных алкоголиков, но я не могу простить ей того, что было раньше, хоть она очень старается вымолить это прощение. Последнее время общение дается непросто — мне кажется, что я иду по ее пути, на который так старалась не ступить. Я хотела, чтобы моя семья не видела тех ужасов, что видела я, но в итоге они не будут видеть счастливую довольную мать, не будут в полной мере получать от меня любовь и заботу — просто потому что нет никакой любви.
Вот так алкоголь влияет на нашу семью, даже несмотря на то, что мы не пьем.