«Красный граф» Алексей Николаевич Толстой был обласкан советской властью. После пятилетних странствий в эмиграции он вернулся на родину в 1923 году. Но ему никогда не ставили в строку это обстоятельство. Награды, жизненные привилегии сыпались на именитого прозаика и драматурга, как из рога изобилия. Его произведения издавались большими тиражами. И пользовались большим спросом у читателей. Кто из советских граждан не зачитывался его фантастическими романами «Аэлита», «Гиперболоид инженера Гарина» или трилогией «Хождение по мукам»? Но, пожалуй, самым известным и популярным его произведением стал роман «Петр I». Он был удачно экранизирован, и одноименный фильм с выдающимися актерами – Николаем Симоновым, Михаилом Жаровым и Аллой Тарасовой, исполнителями главных ролей, лишь упрочил славу маститого писателя. К тому времени за Толстым уже прочно закрепилось реноме прозаика, который пишет легко и быстро. Уж очень плодовитым оказалось его перо.
Публиковаться Алексей Николаевич стал еще в 1907 году. Именно тогда перед защитой дипломного проекта он в возрасте 24-х лет покинул Петербургский технологический институт. Инженерному поприщу будущий романист предпочел вначале восхождение на Парнас - опубликовал сборник своих стихов «Лирика». Потом Алексей Николаевич переключился на прозу: написал серию рассказов, несколько романов. В 1916 году дебютировал как драматург пьесами «Нечистая сила» и «Касатка». А в следующем году выпустил комедию «Мракобесы» Изумительный слог его письма вводил почитателей таланта писателя в заблуждение.
Ибо те и не подозревали, каким путем он достигал легкости и живости стиля. Только близкие ему люди знали, какой упорный труд стоял за этой «легкостью» - сколько вариантов писалось и переделывалось. Всю свою творческую жизнь Толстой настойчиво взбирался на вершину мастерства, И лишь в возрасте 65-ти лет он признался художнице Валентине Ходасевич, что стал «хозяином формы». Что теперь он может писать легко и быстро. И с легкой досадой добавил: «А сколько лет она (форма) меня, проклятая, мучила!». Впрочем, у писателя были довольно-таки оригинальные воззрения на свою профессию. Однажды он высказал поэтессе Наталье Крандиевской, его тогдашней жене, оригинальную мысль: «Художник по природе своей - враль!» - «Ну, а как же твой великий однофамилец? Вот уж он точно не враль!» - возразила ему жена. «Ошибаешься: старик мог лгать почище любого из нас - возьми хоть его «Анну Каренину».
Там мужичонка в начале и в конце что-то над рельсами по-французски бормочет. И это гениально. Эта выдумка и дала крылья роману!». В другой раз, Наталья Васильевна стала в присутствии супруга отчитывать их восьмилетнего сына Никиту за склонность все преувеличивать, приукрашать. И тут папаша неожиданно вступился за мальчика: «Это не беда, что «заливает», ибо в этом проявляется первоначальная склонность к сочинительству - без фантазии нельзя. А вот если вранье ради выгоды, за это - драть!»...Экстравагантность сквозила в поведении писателя применительно к разным жизненным ситуациям. Еще с молодости он полюбил театр. И даже сам играл в собственной пьесе «Касатка». И эта потребность в нем с годами не угасла.
В тридцатых годах в ленинградском театре шли репетиции балета «Эсмеральда». И писатель обратился к своей приятельнице Вечесловой, исполнительнице главной роли с полушутливой, полусерьезной просьбой: «Татьяна, будет невероятным свинством, если мне не дадут участвовать в этом спектакле. Возьми меня хоть на роль козы!» - «Какой козы?» - изумилась балерина. – «Ну, какой же ты будешь Эсмеральдой без козы? Екатерина Гельцер в Большом театре всегда выходила с козой. А без козы-то тебе, голубушка, успеха не видать!» Так за шуткой скрывалась его страсть к лицедейству. Кстати, вслед за великим реформатором театра Станиславским Толстой полагал, что перед выходом на сцену артисту необходимо научиться перевоплощаться, искать ту «изюминку» в образе своего персонажа, чтобы игра стала убедительной. Насколько это важно Толстой однажды убедился на собственном опыте.
ВХОЖДЕНИЕ В ОБРАЗ
Осенью 1916 года в московском театре «Эрмитаж» шли репетиции спектакля по пьесе «Касатка». Важную роль тетушки доверили опытной актрисе Марии Михайловне Блюменталь-Тамариной (впоследствии - народной артистке СССР). Но автора не устраивала, как она представляла своего персонажа. Да и сама исполнительница чувствовала: работа над ролью не клеится. После долгих и безрезультатных поисков, как нащупать «зерно» образа, Алексея Николаевича посетила одна блестящая идея. А что если Марию Михайловну познакомить с прототипом ее героини?
Благо, что им была Мария Леонтьевна Тургенева, родная и любимая тётя драматурга. И он упросил пожилую гранд-даму помочь артистке. Однако выражение «войти в образ» почему-то очень перепугало тетю Машу. И та стала лихорадочно готовиться к встрече с артисткой. Доставала из сундука свои допотопные наряды. Подбегала часто к зеркалу и в конце концов впала в ненатуральное состояние - как раз перед самым приходом гостьи. Толстой понял: его план рушится и надо предпринять экстренные меры.
Представив дам друг другу, он решил угостить их старинной мадерой – «в честь знакомства». После нескольких рюмочек пожилые женщины раскраснелись. Барьер стеснения пал - они разговорились, а затем прослезились и расцеловались. С легкой руки писателя это знакомство вскоре перешло в длительную дружбу. А если говорить о роли, то после общения с прототипом Блюменталь-Тамарина настолько хорошо вошла в образ, что эта ее героиня стала одной из самых ею любимых. На премьере присутствовала и Мария Леонтьевна. Гордая тем, что внесла свою лепту в постановку племянника, она, сидя в первом ряду, громче всех аплодировала. Не менее был доволен и сам Толстой - пьеса имела шумный успех.