«Ангелина, не поймите меня неправильно. Я знаю, мы ни разу не встречались. Но я увидел ваши картины, увидел ваше лицо на фотографии… а еще пообщался и понял: люблю. Я ждал вас всю жизнь».
Ангелина с сомнением перечитала сообщение. Несколько лет она вела профиль в инстаграме, куда выкладывала картины, за это время у нее появилась немаленькая аудитория. С некоторыми подписчиками она успела подружиться, в частности, с Артемом. Они часто переписывались по вечерам. Сначала обсуждали живопись и книги. А в последнее время все чаще болтали, что называется, «обо всем на свете». Недавно Геля даже заметила, что ждет «вечерние» сообщения от Темы с некоторым нетерпением. А тут вот те на. Любит.
«Может быть, шутит?» – с надеждой подумала она. Не похоже. «А я ведь даже не знаю, как он выглядит». На маленьком окошечке в диалоге собеседника не разглядеть. Геля щелкнула, чтобы увеличить фотографию. С аватара на нее смотрел миловидный блондин с серыми, будто в них всегда отражался дождь, глазами.
«Скажи, а тебя много рза звали на свидания с тех пор, как вы с Глебом расстались?» – раздался в голове предательский голосок. Глеб… Геля поморщилась. Он был ее первой и самой горькой любовью. Их отношения закончились так бесславно, что она даже не хотела о нем вспоминать. Не вспоминала изо всех сил, стараясь игнорировать, что в шелесте листьев ей мерещится его шепот, в дуновении ветерка – его дыхание.
– Тебе нужно переключиться. Клин вышибается клином. Возьми, зарегайся в тиндере, и твоим псевдостраданиям придет конец, – приговаривала лучшая подруга Аришка.
У Аришки все было вообще иначе, легко и просто. Когда у нее что–то не клеилось с одним, она просто находила другого. Геля так не могла. Ей не нравились сайты и приложения для знакомств. Почему–то ждала, что ей кто–то встретится сам собой. Судьба сведет.
– Надеешься, что будешь сидеть, рисовать, а парень просто возьмет и материализуется посреди кухни со словами: «люблю – не могу»? – смеялась подружка. «Я не имею права ничего требовать взамен. Но, может быть, встретимся? Я люблю тебя, не могу!» – чирикнул телефон.
«Вот он и материализовался. Может быть, дать парню шанс?» – улыбнулась она, делая блик света на темной вазе. Верно попала в тон. Значит, «может быть».
***
Она не была на свидании уже очень давно. Геля достала из шкафа нарядное голубое платье, подкрасилась. И, самое главное, повторила про себя, что делать, если мальчик не понравится.
Однажды ее брату Марку разбили сердце. Она видела, как ее брат, спортсмен и любимчик девчонок и первый парень школы за какие–то считаные дни превратился в довольно жалкое зрелище. Геля с братом никогда особо не были близки. То ли давала о себе знать пятилетняя разница в возрасте, то ли отсутствие общих интересов (Геле больше нравилась живопись и литература, Марк же обожал спорт; Геля любила сидеть дома и рисовать, Марк же не мог продержаться ни дня без тусовок). Но тогда его вид не мог даже Гелю оставить равнодушной. Он целыми днями лежал на диване у телика, ел и смотрел на фотки бывшей остекленевшими от боли глазами. Геля тихонько вошла в его комнату. Робко спросила: «Что я могу для тебя сделать?»
– Ты? – он взглянул на нее, – Что тут сделаешь? Да ничего.
А дальше неожиданно для нее состоялся самый длинный разговор, который когда-либо был между ними.
– Геля, послушай, – медленно проговорил брат, – а ты действительно можешь кое-что для меня сделать. Однажды ты вырастешь в очень красивую девушку.
– Кто, я? – перебивала Геля. Ей было двенадцать. Время, когда лицо состоит в основном из прыщей. А самооценка – из комплексов.
– Послушай, я точно знаю, о твою красоту разобьется немало сердец. Однажды ты причинишь много боли.
Геля поежилась. Ей меньше и меньше нравился их разговор.
– Я не говорю, что тебе нужно быть с тем, кто не нравится. Главное, отвечать так, чтобы парню было не так больно. Твой отказ сам по себе будет ударом. Поэтому ты уж скажи, как-то… не напрямую. Ну, придумай что-нибудь. Что ты не готова к отношениям. Что вы обычно плетете в таких случаях? Что ты его недостойна. Парень, он ведь не тупой, он все поймет. Ты это… ни на кого не оглядывайся, делай, что хочешь, только не причиняй боль, хорошо?
Брат давно переехал, зажил собственной жизнью, женился. И редко поддерживал связь. Но Геля тот разговор не забыла.
***
Почему-то она была почти уверена: та фотография с Теминой странички – просто картинка. Уж больно он был утонченным и даже немного рафинированным, и почему-то (отчего у нее в голове выстроился именно такой ассоциативный ряд?) похожим на единорога.
Но, к ее удивлению, из автобуса вышел тот же блондин, что был на аватарке. Он был одет как провинциальный интеллигент – костюм, галстук, в руках букет роз (как потом выяснилось, Тема, и правда, перебрался в ее город из провинции, чтобы быть поближе). «Как мило», – подумала Геля. Но почему-то не испытала энтузиазма, той скрытой радости, что была при встречах с Глебом. И сама на себя за разозлилась.
– Вы точно такая же, как в моем воображении. Нет, в реальности вы гораздо, гораздо лучше, чем я себе представлял, – она смутилась. Словно нужно было сказать ответный комплимент. То есть соврать. Она же его не представляла себе просто никак.
В кафе он заказывал то же самое, что и заказывала она, указывал – смотри, мы берем одинаковое, значит, мы похожи. Когда он взял меню, девушка заметила, что руки воздыхателя немножко трясутся от предвкушения. Наконец-то он видит ее, наконец-то она рядом.
– Знаете, я до последнего не верил, что вы придете на эту встречу. Я даже, признаться, думал, вас вовсе не существует. Что вы – картинка в интернете, что вы – воображаемая.
Дальше все шло по сценарию обычных свиданий: во время фильма в кино он попытался взять ее за руку. Его рука оказалась потной, подрагивающей от волнения. Ей стало почему-то неприятно. «Все, что он делает – это нормально, так и должно проходить свидание, – уговаривала себя Геля, но руку аккуратно убрала. Когда они гуляли в осеннем парке, улучшив момент, потянулся к ней пухлыми, похожими на женские, губами. Ангелина отстранилась.
– В чем дело?
– Тема, прости, можно сказать напрямую? – осторожно спросила она. Они сидели на скамеечке. Всюду, извиваясь в пируэтах, носились осенние листья. Она держала букет на коленях. Потупила взор. Прохожие шли мимо лавочки с понимающей улыбкой, смотрели на них как на влюбленных, встретившихся после долгой разлуки.
– Д... да, – от придыхания у него, взрослого парня, дрогнул голос.
«С ним нужно как-то помягче, – подумала Ангелина, – поделикатнее».
– Понимаешь, дело в том, что у меня недавно был очень болезненный разрыв, – полгода ведь считается за «недавно»? – И я от него еще не отошла. Дело в том, что я не уверена, что хочу сейчас отношений, – выпалила Ангелина на одном дыхании.
Видя, как исказилось его лицо (как будто она его ударила), она поспешно добавила:
– Дело вовсе не в тебе. И я… я могу предложить лишь дружбу, – она сказала банальность, но почувствовала, что в этой банальности все было правильным, и даже повеселела от того, что сумела вот так, не обидев, дать все понять.
– Хорошо. Но пойми, я не требую ответа прямо сейчас. Позволь мне остаться рядом с тобой, как доброму другу. И если у тебя проснутся чувства, хоть крошечная искорка – дай мне знать.
«Мы оба говорим, как герои мелодрамы или женского романа». Но когда необходимость тяжелого разговора пропала, все пошло проще и веселее: они покатались на аттракционах, как и планировали (Геля попыталась было заплатить за себя, но Артем не дал ей такой возможности), наелись сахарной ваты. Когда он проводил ее до дома, оба казались вполне довольны вечером. Обнялись на прощание.
«Ну вот, – даже с некоторой жалостью подумала Ангелина, – Больше я тебя не увижу». Ей было жалко не упущенной возможности наладить личную жизнь, она жалела об их переписках до поздней ночи, где оба могли говорить о том, что лежит на душе. Но к жалости примешивалось чувство облегчения.
– Я все сделала правильно, – думала Геля засыпая.
***
Какого же было ее удивление, когда на утро она обнаружила в телефоне от Темы десять сообщений. «С добрым утром, солнышко». (сердечки, сердечки, сердечки). «Я знаю, мы договорились, что я не буду просить тебя дать ответ, но позволь мне тебя любить. Любить, не требуя ничего взамен…»
Дальше шел длинный текст, который Геля не дочитала. «Что же с тобой не так? Я же тебя отшила», – подумала она, но к прежней неловкости примешивалось раздражение. «Прекрати! Человек не сделал ничего плохого. Ты не должна злиться!»
Она включила музыку и села рисовать. Нет ничего лучше, чем погружение в работу! Нужно было сделать новый заказ, дописать старый (ох, не нравилось ей, как получилась та тень в углу, в цвет не попала). Через час ей послышался стук в дверь. «Кого там принесло?» – Геля ненавидела, когда ее отрывали от работы.
– Может быть, это пицца? – выглянула из гостиной мама (этот день был ее выходным). На пороге стоял Артем.
– Простите, – выражение его лица было таким несчастным и виноватым. – Просто ты не отвечала на мои звонки и сообщения. Я думал, может быть что–то случилось! Какие только ужасные мысли не лезли в мою голову! Может, случился пожар. А, может... Фух, как хорошо, что ты жива! Я решил: только увижу, что ты жива и сразу уйду.
– Да нет, вы не уходите, – засуетилась ее мама, – Проходите на кухню.
Мама налила ему чаю, выставила бабушкино брусничное варенье. (Надо же, Глебу она это варенье никогда не выставляла). Итак, Артем, расскажите, пожалуйста, о себе. Как вы с Гелей, к примеру, познакомились?
– Я увидел ее фотографию, увидел ее картины. И понял, что она та самая!
Он повторил свой пламенный монолог влюбленного с самого начала. На этот раз речь обросла метафорами, эпитетами, и прочими художественными тропами. Геля выразительно взглянула на часы. Сия повесть о несчастной любви угрожала затянуться.
– Знаете, вообще–то кое–кому нужно работать, – сказала, не зная, как еще на это намекнуть. Она, как обычно, погрузилась в работу, и оторвалась от планшета уже поздним вечером. На кухне горел свет. Мама сидела, подперев подбородок рукой, слушала, как Тема что-то рассказывает. В ее глазах светилось умиление, она смотрела на него, как на родного сыночка.
– Я зайду к вам еще? – спросил Артем.
«Ну, как тебе сказать…»
– Конечно!
«Конечно?!» И это говорит мама, мама, которой, казалось, невозможно угодить? Мама, ненавидевшая Глеба даже после починки всей бытовой техники?»
– Эх, дочка, а я думала, хорошие мужчины перевелись. И тут пришел Он. Помнишь, я говорила, что когда ты встретишь «того единственного», я подам тебе знак? Так вот! Подаю!
Геля только набирала в рот воздух, чтобы прояснить ситуацию, как мама все поняла. Это порой случалось между ними без слов: мама поняла, когда у нее заболел живот на выпускном, и они ушли, хотя вечеринка длилась еще три часа. Мама почувствовала, что Геля упала с велосипеда в детстве и подвернула ногу, мама бежала через два поселка, чтобы помочь ей добраться до дома. Но в этот раз мама поняла, что–то совсем другое:
– А то, что ты пока цену набиваешь, так это правильно, – сказала она, и задорно ей подмигнула, – Ценить будет больше! Только ты не переусердствуй. Упустишь такого мальчика. А мальчик-то золотой. Лучше ты не найдешь.
***
Он как-то незаметно оказался в компании ее друзей. Геля сама не поняла, как это произошло. С одним он теперь ходил на рыбалку, с другим – играл в видеоигры, с третьей вместе выбирал для Гели подарки.
– Знаешь, любовь человека может творить великие вещи, – говорил ей то один приятель, то другой, впадая в несвойственное им романтическое настроение. – Когда один любит за двоих, другой рано или поздно сдается. Артем прав – истинная любовь, она стоит того, чтобы за нее бороться.
На самое главное, на него не действовало абсолютно НИЧЕГО, что безотказно работало с другими парнями. «Я не готова к отношениям», – повторяла она. – «Я говорил: буду ждать до тех пор, пока ты, милая, не станешь готова». – «Я не достойна такого парня как ты». – «У тебя, милая, проблемы с самооценкой! Думаю, тебе нужно посетить психолога». – «У меня нет той искры». – «О, милая, я знаю, что ее нет. Но я сделаю все, что зависит от меня, чтобы она появилась. Скажи: какие парни тебе нравятся: брутальные, романтичные? Я стану таким, каким ты скажешь».
«Я не хочу, чтобы ты никем становился», – чуть не воскликнула она. Тогда Геля решилась на крайнюю меру. Она ненавидела обсуждать личное с кем–то другим. Но Артем не оставлял ей другого варианта. Она открылась лучшей подруге Аришке. Аришка – хитрая, что-нибудь придумает! Та выслушала Гелю. Пожала плечами:
– Я так и не поняла, что тебя в Артеме не устраивает. Может, тебе внешность не нравится? Так не суди по внешности, тебе же с его лица не воду пить!
– Да нет, дело совсем не в этом, – попыталась объяснить Геля.
– Тс-с-с, – сказала подруга и, понизив голос до заговорщицкого шепота, дала ей полезный совет. По этому совету Геле всего лишь нужно с ним переспать. Тогда и поймешь, понравится тебе или нет.
– Я всегда так делаю, – делилась бесценным житейским опытом Аришка, — Вдруг понравится?
Геля почувствовала, как у нее начинает кружится голова. Последнюю неделю у нее было стойкое ощущение, что все вокруг методично сходят с ума. Может, все они правы, может быть, я чего-то не понимаю? Он ведь правда… правда, хороший мальчик. Он золотой. Все о таком мечтают». Геля закрыла глаза. Представила: вот они остались одни. И он, понимающе улыбаясь, прикасается губами к ее губам, массирует ее шею. Дальше она представить не могла.
– Может сначала будет чуток неприятно, – улыбнулась Аришка. – Но это ничего! Нужно уметь перебороть себя! Дальше, может быть, втянешься!
***
После этого разговора Геля решилась на крайние меры. Когда он вновь «случайно» оказался у ее дома с плюшевым мишкой и коробкой ее любимых конфет (у нее уже началась аллергия, она не могла сказать точно, на что – на конфеты или на Артема), она поманила его пальцем. Сказала, что им нужно поговорить. Усадила на скамейку, чтоб не упал.
– Мне нужно сообщить тебе тайну, – понизила голос, нагнетая атмосферу. – Признаюсь, мне нужно было сказать тебе это с самого начала! Только обещай… обещай, что не выдашь эту тайну никому: ни моим друзьям, ни моим родителям.
Андрей весь обратился вслух:
– Да, милая! То есть да, мой дорогой друг, ты всецело можешь на меня положиться!
– Я лесбиянка.
– Бедная, – воскликнул Андрей, сжав ее руку (просила же, за руки не хватать). – Что-то такое я и предполагал! Но ты не переживай! Я исцелю тебя, – он доверительно посмотрел ей в душу своими печальными серыми глазами.
***
Самое страшное, никто не сомневался, что он ее однажды добьется. Те, картинки что он для нее упорно рисовал: вот они вместе загорают на пляже, вот – вместе готовят ужин и растят детей, надвигались как что-то, чего нельзя избежать. У нее изменилась собственная живопись – она все реже попадала в тон. В ее палитру просочились какие-то коричневато-серые тона, которые Геля всегда старалась избегать. В дверь опять позвонили. Служба доставки. Посыльный принес огромный букет восхитительных колокольчиков среди зимы. «Откуда он узнал о том, что это – мои любимые цветы? Колокольчики – не самый распространенный выбор. Я не говорила об этом никому… только Глебу и Аре когда-то», – Геля почувствовала, что сейчас заплачет. Конечно, Арина «сдала» ее. Именно этот букет она хотела когда-то! Но не с от него. От другого, который не дарил ей цветы ни разу.
– Это вам от друга,который надеется. Получите, распишитесь, – сказала посыльная, давая Геле какую-то бумажку. Геле показалось, даже эта посыльная ее осуждает. За то, что она не прыгает до потолка от восторга.
– Всем бы таких друзей, – на прощание вздохнула та. «Милая, ты получила подарок?» – чирикнул телефон. Я просила не называть меня «милой».
«Я, конечно, на тебя не давлю, но, когда мне уже удастся «высечь искру»?» Искру получила? Я попал в тон? Распишешься?
И Геля вдруг поняла: если она сейчас ничего не сделает, рано или поздно она окажется с золотым мальчиком Андреем в одной квартире, постели, и самое страшное – в одной жизни. «Прости, Марк. Простите все парни, которые когда-либо были во френдзоне»,– подумала Геля.
«Прости, но НЕТ. Не удастся. Никогда», – написала она. Артем ответил в своем привычном высоком стиле. Она причинила ему только что столько боли! Он никогда не получал удар в спину за любовь и ласку. Могла бы сказать как-нибудь по-другому, помягче. Наплела бы то, что вы все плетете в таких случаях. Ну, там, что пока не готова к отношениям или что его не достойна. В крайнем случае, наврала бы, что лесбиянка! Он ведь не тупой! Он бы все понял!
С тех пор жить стало значительно легче и проще. Каждый раз, когда ей хочется сказать «Нет», а вместо этого губы готовы уже прошептать «Да», ей вспоминается Артем. Золотой мальчик с печальными серыми глазами, в которых, кажется, всегда идет дождь.
И Геля говорила: «Нет» легко, и даже с каким-то затаенным от этого удовольствием до тех пор, пока не встретила того, кому ей действительно захотелось ответить: «Да». Правда, это уже совершенно другая история.
#любовь #отношения #френдзона #психология #история из жизни #рассказ #психология женщин #литература #семейные отношения #дружба
Картинка из интернетаЕще по теме здесь: Психология.
Источник: Френдзона.