Сегодня третье августа. Вечером позвонил домой маме. Вот что она рассказала:
― Как только ты уехал в Калмыкию, родители Леры поставили ей ультиматум. Чтобы она прекратила гоняться за двумя зайцами, выбрала кого-нибудь одного из вас и скорее выходила замуж. Иван узнал об этом и тут же сделал Лере предложение. Она согласилась. Они с ним пришли к Тане и заказали свадебное платье. Свадьбу назначили через месяц, на девятое сентября.
Вот и всё позади. И я как-то облегчённо вздохнул. По крайней мере, теперь всё ясно. Теперь надо переключить свои мысли на более стоящее дело. Лера приняла решение. Я уважаю его. Но я уверен, что она не любит его, может быть немного увлечена. Так, надо пойти на пробежку.
Ещё десять километров. Не изменяю своей привычке даже в такой тяжёлый для себя день. Тем более в этот день. Я – мужчина! Я – силён! Я хочу жить! Теперь – больше, чем когда-либо. За последние пять дней пробежал шестьдесят километров. Всего сто девяносто. Завтра надеюсь открыть третью сотню.
Я не буду врать тебе, Сергей. Да, сегодня вечером мне тяжело как никогда. Были молчаливые слёзы, которых не видел никто. Которые были нужны. Так надо. Легче сердцу. Да, всё-таки легче. Теперь всё ясно. И не будет больше губительной половинчатости решений. Я рад. Как там, у Пугачёвой в песне: «Может быть, когда-нибудь мы встретимся опять». Или у Есенина: «Не жалею, не зову, не плачу…». Пусть.
Так надо. Так должно быть. Всё к лучшему. И это тоже. И не стоит огорчаться. Не стоит. Сейчас я лягу и спокойно засну. Включу спокойную музыку и растворюсь в ней без остатка, улечу куда-нибудь на остров Капри, например. Мне не хватает тебя, Сергей. Жаль, что ты далеко. Очень жаль.
Я не лёг спать, Сергей. Не смог заснуть ни на минуту. Внутри какая-то пустота, какая-то ножевая рана, которая саднит. Любое движение причиняет такую невыносимую внутреннюю боль, что, кажется, такое невозможно вынести. Что угодно, но только не это.
Лера чужая жена. Что тут скажешь? Может это какой-то неудачный сон? Может, стоит мне только ущипнуть себя, и я проснусь? Нет, иногда хочется не ущипнуть себя, а взять и отрезать себе палец, чтобы болью физической заглушить возникшее состояние внутреннего шока. Сегодня опять начинаю голодание, чтобы упорядочить свои мысли, немного успокоится.
Через несколько дней я поеду домой, увижу её. Мысли должны быть у меня ясными и трезвыми. В этот момент. В момент нашего последнего разговора. А что он будет, я не сомневаюсь. Интересно, а пригласит ли она меня на свадьбу? Я решил, что если пригласит, то не поеду. Я не мазохист. Обойдутся без меня.
Под утро я всё-таки провалился в тяжёлый сон. Я сижу дома, и вдруг мне позвонила Лера. Мы немного поговорили, и она сказала, что сейчас придёт ко мне. И вот я с нетерпением жду её, а она всё не приходит. А потом я узнаю, что она умерла от кровоизлияния в мозг. Я выхожу на улицу и вижу сразу за нашим домом толпу народа. Я подхожу ближе. На двух табуретках стоит гроб, а там – Лера.
Совсем такая, какой я видел её в последний раз. Гроб заполнен водой, почти до краёв. Мне объяснили, что это сделано для того, чтобы тело лучше сохранилось. Я склоняюсь над гробом и вдруг вижу, что Лера открывает глаза, и губы её шевелятся под водой, она мне что-то говорит. Я обращаюсь к толпе, говорю, что Лера жива, что надо побыстрее вылить воду, но люди вокруг смотрят на меня непонимающими взглядами.
Я проснулся, и некоторое время приходил в себя. Тяжёлый сон. Костя сказал, что скорее всего в этот сон моё подсознание вложило моё жгучее нежелание расставаться с Лерой. А другой мой друг сказал, что после такого сна Лера, наоборот, будет жить долго.
Начало здесь. Предыдущая статья здесь. Продолжение здесь.
Подписывайтесь в раздел и ставьте лайк.