И ты не знаешь, куда деваться. И хочется, чтобы тебе снова стало два года, ведь, наверное, только тогда достаточно нырнуть с головой под одеяло и закрыть глаза руками, чтобы все страхи и неприятности отступили.
Только ты уже не ребенок и этот чудесный способ давно не работает.
Ты боишься. Липкие, холодные волны страха окатывают тебя с головы до ног… и прятаться под одеяло ты не можешь, не имеешь права. Ты должен быть здесь, должен сделать все, что в твоих силах, и если все же ЭТО случится, ты обязан все принять, пройти весь путь до конца.
Днем, когда вокруг тебя люди, ты держишься, и даже делаешь вид, что все в порядке, но стоя в пробке, за тонированным стеклом своего автомобиля рыдаешь от горечи, вины и бессилия. И ночью, отвернувшись к стенке и уткнувшись лицом в подушку вспоминаешь двери реанимационного отделения и снова сдерживаешь накатившие слезы.
Ты утешаешь себя тем, что все мы сдохнем, рано или поздно. Говоришь себе, что такая долгая жизнь – это уже само по себе подарок. Что видимо, пришло время. Судьба распорядилась, настал черед или как-то там ещё. Ты искренне веришь, что тебе от этих слов может стать легче.
Глупый… легче не станет…там, в больнице, под капельницами в тяжелом состоянии твой родной и близкий человек. И не имеет значения, сколько ему лет, насколько тяжелы его болезни потому что и ты и я знаем, что к этому нельзя быть готовым, у этого события нет смягчающих факторов для нашего сердца.
Не бойся плакать, не бойся быть слабым, ведь боль не отпустит, пока не выплачешь все, до последней капли, а я буду держать тебя за руку и гладить твои волосы, хоть видит Бог, мне тоже сейчас больше всего хочется спрятаться под одеялом…
Мне тоже страшно и у меня дрожат руки, когда я отвечаю на очередной телефонный звонок. Вдруг на том конце провода кто-то чужим, обыденным голосом скажет что все… И тогда у нас не останется надежды на чудо.
Ты так стараешься быть сильным, мой стойкий оловянный солдатик, смотришь на нас с дочкой и говоришь, что вот оно – лучшее лекарство от депрессии. Ты хочешь обмануть себя, подменить одно другим, только напрасно, любимый. В жизни есть незаменимые люди, чье место в твоем сердце никто и никогда занять не сможет. И если место это освободится, то оно будет пустовать и напоминать тебе об этой пустоте до самого твоего конца…
Я так же как и ты чувствую себя ужасно виноватой. Ругаю себя за черствость и раздражительность, за невнимательность и попустительство, за грубые слова и мелочные поступки...
Я спрашиваю себя почему? Почему пока этот человек был относительно здоров я склонна была приписывать его действиям отрицательные мотивы, в то время как сейчас, под угрозой потерять его насовсем, я могу признать за ним то, что он вовсе не хотел нам зла, а может даже, как умел, старался делать добро…
Мне ужасно горько. А тебе в десятки раз хуже, чем мне.
Ведь там, в больнице, под капельницами, в тяжелом состоянии сейчас ТВОЯ мама.