Моя поездка в Ярославль была продиктована сугубо бюрократической необходимостью — заменой международного водительского удостоверения. Живя во Франции, я столкнулась с нюансами признания российских прав и теперь регулярно обновляю документы. Однако визит в родной город никогда не ограничивается только делами, особенно когда там ждут старые друзья.
Просьба подруги
Звонок от Ксюхи, моей лучшей подруги и теперь уже председателя суда, был полон тепла и привычной простоты, словно мы не виделись пару дней, а не три года. В её кабинете, несмотря на высокий пост, всё было по-старому. После долгих разговоров и воспоминаний Ксюха перешла к сути. Её просьба повергла меня в ступор: «Сань, ты не могла бы помочь замуж одной женщине выйти?»
Дело, которое она вела, было отчаянным. Мужчина, оставивший жену с дочерью-инвалидом (ДЦП), женился на другой, которая ждала ребёнка, и теперь через суд выселял бывшую семью на улицу. Квартира принадлежала его бабушке, а собственная жилплощадь женщины была продана и вложена в бизнес, который муж ловко перевёл на подставное лицо. Закон, увы, был на стороне истца. Судья по делу, Николавна, могла лишь затягивать процесс, но исход был предрешён. Выход, по мнению подруг, был только один — помочь Ольге и её дочери Маше уехать из страны, выйдя замуж. «Может, какой инвалид у тебя во Франции есть? Хоть черт полосатый. Выручи».
Выйдя из здания суда, я увидела их. Ольга — худая, в поношенной одежде, и Маша в инвалидной коляске. Они ждали Ксюху каждый день, надеясь на чудо. Эта картина тронула меня до глубины души. Я не давала обещаний, но взяла контакты Ольги.
Неожиданная встреча в доме престарелых
Вернувшись во Францию, я, как президент ассоциации, организовала рождественский концерт в подшефном доме престарелых. После выступления меня попросили навестить одного из постояльцев — месье Дюваля. Он не был похож на других обитателей: моложавый, с ясными голубыми глазами. Разговор зашёл о русской культуре, и я пообещала навестить его снова.
От организатора Жерара я узнала трагическую историю Дюваля. Несколько лет назад в автокатастрофе погибли его жена, невестка и внучка. Сын, получивший тяжёлые травмы, нуждался в пересадке почки. Выяснилось, что Дюваль не является его биологическим отцом, и почка не подошла. Сын умер. Месье Дюваль, похоронив всю семью и скрыв правду о сыне, сломался. Единственный родственник — племянник Николя — пользовался его имуществом, не навещая дядю. Дюваль в 70 лет потерял волю к жизни.
История Ольги и Маши не давала мне покоя. Обсудив всё с мужем, я решилась на отчаянный шаг — предложить Дювалю брак по расчёту, который спасёт русскую семью.
Смелый план
Предложение я изложила месье Дювалю, заранее записав всё на бумаге, чтобы не сбиться. Он внимательно выслушал, перечитал мои записи и попросил фотографию. Получив снимок измученной Ольги и Маши, он неожиданно воскликнул: «Она такая молодая и красивая! Ты серьёзно думаешь, что она за меня пойдет?» Узнав, что этот брак даст Маше доступ к качественной французской медицине, Дюваль согласился.
Дальнейшие события развивались стремительно. С помощью Николавны отец Маши был лишён родительских прав в обмен на согласие Ольги на выселение. Получив визы, Оля и Маша, забрав свои скромные пожитки, улетели во Францию. Их встреча в аэропорту Тулузы была трогательной: две хрупкие фигуры с одной маленькой сумкой и глаза, полные страха и надежды. Я помогла им воссоединиться с Дювалем, сфотографировала их с племянником Николя для отчёта Ксюхе и оставила свои контакты. Больше Оля мне не звонила.
Неожиданная встреча спустя годы
Прошли годы. Я почти забыла эту историю, пока однажды в ноябре 2020 года, спеша по университетскому кампусу, не услышала: «Мадам, здравствуйте!» Передо мной стоял помолодевший месье Дюваль и юная девушка в инвалидной коляске — Маша. Её было не узнать: она превратилась в ухоженную, уверенную в себе девушку без следов былого спазма. Маша, которой было уже 15, заочно сдала экзамены и поступила в университет на факультет древних языков. Дюваль, сияя от гордости, произносил «мы» — «мы сдали», «мы поступили».
Спросив об Оле, я услышала горькую правду от Маши: «А мамы больше нет». В уютном холле Дюваль рассказал печальную историю. Оля, оказавшись в новом доме, сумела помирить его с племянником Николя. Между молодыми людьми вспыхнули чувства. Дюваль, видя их любовь, был только рад. Оля забеременела, но врачи обнаружили у неё аневризму мозга и запретили рожать. Обладая настоящим русским характером, Оля отказалась прерывать беременность, несмотря на уговоры и даже визит специальной комиссии. На 33-й неделе произошло непоправимое. Мальчика, Александра, спасли, а Оля умерла.
В этот момент в холл вошли Николя и трёхлетний Саша, унаследовавший мамины серые глаза — теперь без тени страха. История, начавшаяся как акт милосердия, превратилась в историю настоящей семьи, где трагедия переплелась с любовью, а потеря обернулась новым beginning.
Больше интересных статей здесь: Отношения.
Источник статьи: Оля.