Мария Игнатьевна (в девичестве Закревская), Бенкендорф (по первому мужу) и баронесса Будберг (во втором замужестве) родилась 16 июня (3 июня – по старому стилю) 1892 года в семье черниговского помещика и юридического деятеля. Весьма энергичная особа, прекрасно владевшая несколькими иностранными языками, она занималась литературными переводами.
И не только. В её обществе нуждались многие знаменитые современники. Так, выдающийся британский кинорежиссер венгерского происхождения Александр Корда, создатель таких выдающихся фильмов, как «Леди Гамильтон» и «Идеальный муж», считал Марию Игнатьевну незаменимым ассистентом-консультантом. Максим Горький и Герберт Уэллс в течение долгого времени были её любовниками. В натуре этой независимой женщины было так много черт, которые, как подмечают астрологи, в такой совокупности можно встретить только у «чистых», без примесей «Близнецов». Если бы дату ее рождения ошибочно записали бы как освященную другим знаком Зодиака, то любой составитель гороскопов - по ее острому уму, способности быстро адаптироваться к меняющимся условиям и поразительной коммуникабельности - безошибочно угадал бы в Муре (как звали её в близком кругу) представителя классических «Близнецов».
Потрясала, например, её неподражаемая легкость, с которой баронесса осваивала языки. Поэт Владислав Ходасевич не без удивления наблюдал, как, прожив в Сорренто, в доме Максима Горького, около полутора месяцев, она вдруг свободно заговорила по-итальянски. До этого, помимо русского, она владела английским, французским и немецким языками. В каком бы изысканном обществе Лондона, Берлина или Петрограда она ни появлялась, благодаря отточенной интуиции, глубокому такту, она умела казаться осведомленной в любом предмете.
Многие считали Муру чистокровной аристократкой. Но она ею не была. Но вовсе не отрицала этого. И даже, напротив, при удобном случае намекала на то, что ее родословная прослеживается от графа Закревского – сына императрицы Елизаветы Петровны и ее фаворита Алексея Разумовского. Перед первой мировой войной она танцевала на балу в Потсдамском дворце с кайзером Вильгельмом. И после вспоминала о его веселом нраве: «А он
занятнее своего родственника - короля Георга V !»
ЗНАМЕНИТЫЕ ЛЮБОВНИКИ
Британский дипломат и разведчик Роберт Брюс Локкарт страстно любил Муру и был обязан ей освобождением из тюрьмы ВЧК (в 1918 году). В знак благодарности он увековечил ее в книге воспоминаний: «Как истая аристократка к мелочам жизни она относилась с пренебрежением и стойкостью, что доказывало отсутствие у нее всякого страха. Женщина большого очарования она озарила мою жизнь»... Максим Горький был убежден, что Мария Игнатьевна - правнучка «медной Венеры» – Аграфены Закревской. Той самой жены московского губернатора, для которой Пушкин и Баратынский сочиняли стихи и были в восторге от её «мятежных» страстей» В голодном и холодном Петрограде 1919 года Мария Игнатьевна предстала перед пролетарским писателем после двух изнурительных арестов.
Она являла собой несломленный дух. Ни о чем не просила. Казалась почти беззаботной. И Алексей Максимович, видавший на своем веку всякое, не без изумления воскликнул: «Не медная вы, а железная. Крепче железа в мире нет!» Мария Игнатьевна тут же парировала: «А вы хотели, чтобы в такое время я была кружевная?»...И уже позже, лет через двадцать, в Лондоне, Мура ехала в такси с Гербертом Уэллсом. И ее поклонник стал слишком настойчиво склонять свою возлюбленную к официальному замужеству с ним. Тогда она решительно открыла на ходу дверцу автомобиля: «Уж лучше я выброшусь на мостовую!..». И тем не менее в своем завещании Уэллс оказался к ней щедр. Таковы были чары неординарной женщины.