Андрей пришел всего через пять минут, но за это короткое время в моей голове успел прокрутиться целый калейдоскоп тревожных мыслей и болезненных предположений. Я представляла, что могло произойти между ним и Асей, и мучительно сравнивала их возможные отношения с нашими собственными. Сердце сжималось от острой боли, будто пронзенное множеством иголок, а затем вспыхивало жгучим огнем ревности. Мне казалось, что я буквально падаю в какую-то бездну отчаяния.
Напряженное начало разговора
— Что с настроением? — спросил он, и его вопрос заставил ком подступить к горлу. Мне показалось, что я сейчас или задохнусь, или задохнусь от собственных эмоций.
— Тебе какое дело? — резко ответила я, хотя изначально собиралась делать вид полного равнодушия ко всему, что происходит в его жизни. Гнев придавал моим словам какую-то безрассудную и почти глупую смелость. Я бросила на Рейнера (Андрея) колкий взгляд.
— Ого. И что это за новая волна? Куда целимся? Точнее, нахрапом прорываемся? — отреагировал он, явно удивленный моей агрессией.
— А что, только тебе можно? Вот так... — мой голос сорвался на высокой ноте, не выдержав накала эмоций.
Эскалация конфликта
— Должен напомнить: меня не стоит злить, — предупредил он, и в его тоне появилась опасная холодность.
— Не злить тебя? — перебила я его, не дав договорить. — А меня, значит, можно? Меня можно? Барби все стерпит. Так, да?
Андрей слегка наклонил голову, и его темный, пронизывающий взгляд будто буравил меня насквозь. Он оставался на месте, глубоко и неторопливо вдохнул, а затем так же медленно выдохнул, пытаясь взять под контроль ситуацию и, возможно, собственные эмоции.
— Я этого не говорил, — спокойно возразил он.
— Не говорил. Но... — я запнулась, не решаясь высказать все, что накипело.
— Что? Договаривай, — потребовал он.
В этот момент мне следовало бы остановиться, прекратить этот опасный разговор, не разжигая настоящее сражение. Было очевидно, что он уже готов к атаке. Проблема была в том, что и я сама была настроена идти напролом.
Главный вопрос
— У вас с Асей что-то было, да? — наконец вырвалось у меня. Я внимательно следила за его реакцией: как выразительно поднялись и опустились на глубоком вздохе его плечи, как он сглотнул и начал медленно двигаться — не ко мне, а к окну, будто ища точку опоры или отдаляясь.
— Тебя это волнует? — поинтересовался он с поразительным, почти ледяным спокойствием. — Ревнуешь?
— Ревную? Конечно же, нет. С чего бы... — я изо всех сил старалась управлять голосом, чтобы звучать так же бесстрастно, как и он. На ходу придумывала, как правдоподобнее солгать. Потому что правда была в том, что... О Боже, да, я ревновала. — Меня просто подобное возмущает. Ты еще хуже, чем я предполагала.
— Что именно тебя возмущает? Что у меня до тебя бабы были? — его вопрос прозвучал грубо и прямо.
— То, что ты спишь с прислугой, — выпалила я, чувствуя, как его молчаливый гнев нарастает.
Горькие упреки и признания
В ответ он рассмеялся — грубо, хрипловато и отрывисто. По моей напряженной спине пробежала заметная дрожь, глаза наполнились слезами. Не зная, как вести себя дальше, я решила зеркалить его поведение и издала какой-то натужный, горький смешок.
— Ерунда, да? Для тебя? Может, Ася так же с тобой жила, а? Утоляя твою натуру, когда тебе только вздумается? — сама не верила, что произношу такие слова. — Понарошку любовь крутили? Во сколько обошлась?
Рейнер испытывал мои нервы затяжной паузой, а затем ухмыльнулся. Казалось, ему даже нравилось, что я выхожу из себя. Я стиснула кулаки, сцепила зубы и приказала себе держаться.
— Ну да, — наконец пожимает плечами, делая вид, что это пустяк. — Было с этой... Асей пару раз. Ничего серьезного.
У него, казалось, не было ни капли совести. А что мне было делать с этим шквалом чувств? Как ими управлять? Я отдавала себе отчет, что не имею никакого морального права злиться — ни на Асю, ни на самого Рейнера. Но в тот момент все разумные доводы разбивались о стену слепой, иррациональной ревности.
Неожиданный поворот
— Идем в душ, — его предложение, произнесенное самым обыденным, бытовым тоном, заставило меня словно очнуться от кошмара.
Я вынырнула из пучины эмоций и попыталась ответить с такой же показной бездушностью.
— Ты иди. Я пока конспект повторю.
— Обижаешься? — не отставал он.
— Нет, — сделала незаметный глубокий вдох. — Зря я вообще спросила. Это... Это не мое дело. — Я кивнула сама себе, будто подтверждая эту мысль, и, опустив взгляд, направилась к письменному столу.
— Если спросила, значит, тебя это волнует, — безжалостно констатировал он, сделав свой вывод.
Финал противостояния
Я резко дернула кресло, но села в него с подчеркнутым спокойствием. Открыла тетрадь, уставилась в страницы, но не видела ни буквы — перед глазами все еще стоял он и его равнодушное признание. Рейнер не уходил. Я чувствовала его взгляд у себя в затылке. «Что за человек... — думала я. — Ушел бы быстрее, я бы как-то переключилась. Так нет...»
— Ты ответишь? — снова нарушил он тишину.
— Нет.
— Что «нет»? — потребовал он, и вдруг его губы почти коснулись моего уха.
— Нет... Не волнует. Просто... Для меня подобное немыслимо... Вот и все... Уверена, ты и так это знаешь. Озвучивать что-то еще бессмысленно... Ничего не изменит ведь.
Уйди, Андрей... Уйди ты! — молилась я про себя.
Но вместо этого он наклонился еще ниже. Его щека коснулась моей.
— Пойдем со мной. В душ.
От приглушенной, низкой силы его голоса у меня по всему телу встали дыбом волоски и побежали мурашки. Мозг отключился, случилось короткое замыкание, и результат был таким:
— Асю позови. Мне нужно заниматься.
Боже! Это вырвалось само!
— Я не хочу ее, — рассмеялся этот мерзавец. Его губы терзали мою шею, он прихватывал кожу, касался языком. Затем чуть отстранился, и мне показалось, что он визуально оценивает мою дрожь. — Хочу тебя. Только тебя. Ты — моя.
Читать продолжение: https://litnet.com/ru/reader/ya-tebya-prisvoyu-b284985
