Лев Николаевич Толстой, один из величайших русских писателей, был человеком с невероятно глубокой и разносторонней душой. Известно, что классическая музыка занимала в его жизни особое, почти священное место. Она не просто была фоном для его творчества — она пронизывала его произведения и трогала до самых сокровенных струн души. Сам Толстой признавался: «Музыка очень трогает меня, до слез – сердце сжимает...». Это увлечение было органичной частью его натуры, которая, будучи рождённой под знаком Девы, стремилась к анализу, совершенству и проявляла невероятную широту интересов.
Музыка как судьба
Кто бы мог подумать, что судьба одного из главных литературных шедевров человечества — романа-эпопеи «Война и мир» — и личное счастье самого Толстого оказались тесно переплетены с музыкой. Первой, кто держал в руках страницы будущего бестселлера, была его жена, Софья Андреевна. Именно она, с невероятным терпением и преданностью, семь раз переписывала гигантскую рукопись, поддерживая мужа не только как переписчица, но и как первый восторженный читатель. Она писала ему, что работа над романом «поднимает нравственно, то есть духовно». Но могло ли это великое произведение и этот союз вообще состояться, если бы не одна случайная, но решающая музыкальная фраза?
Вечера в доме Берсов и невысказанное чувство
Всё началось в 1862 году в Москве, в гостеприимном доме врача Андрея Берса и его жены Любови. Здесь часто собиралась молодёжь, звучала музыка, и царила тёплая атмосфера. У Берсов было три очаровательные и музыкальные дочери: Лиза, Соня и Таня. Тридцатичетырёхлетний граф Лев Толстой, уже известный писатель, стал частым гостем на этих вечерах. Общая любовь к фортепианной музыке и пению быстро сблизила его с семьёй. Хозяева, следуя дворянским традициям, почти не сомневались, что граф вот-вот сделает предложение старшей дочери, Елизавете. Однако сердце Толстого было пленено не ею, а средней — скромной, умной и обаятельной девятнадцатилетней Софьей, или Соней, как её все звали.
Охваченный страстным, но мучительным чувством, Толстой долго не решался признаться. Его останавливали и разница в возрасте, и страх получить отказ. В итоге, отчаявшись сказать всё вслух, он изложил свои чувства в письме. Но и передать его оказалось непросто — несколько вечеров подряд письмо лежало в кармане, так и не доходя до адресата.
Решающая нота
Переломный момент наступил во время одного из музыкальных вечеров. Лев Николаевич аккомпанировал за фортепиано младшей сестре, Татьяне, которая с большим чувством исполняла вальс. Её голос лился особенно проникновенно. И тогда в голове у Толстого созрело отчаянное решение, похожее на мистическую ставку. Он загадал: если Татьяна чисто и уверенно возьмёт последнюю, финальную ноту вальса, он немедленно передаст письмо Софье. С замиранием сердца он ждал окончания мелодии. Было ли это совпадением или певица интуитивно почувствовала важность момента, но нота прозвучала безупречно — решительно, чисто и красиво.
Обрадованный, словно получив знак свыше, Толстой почти подбежал к Соне, сунул ей в руки заветный конверт и поспешил в комнату к её матери, ожидая приговора. Софья, волнуясь, прочла строки, которые навсегда останутся в её памяти: «Как честный человек, хотите ли вы быть моей женой?... Ради бога, спросите себя хорошо. Мне страшно будет услышать «нет»...». Прождав несколько невыносимо долгих минут, Толстой увидел, как в комнату входит Соня. Взглянув в её сияющие глаза, он ещё до слов понял ответ. И услышал то самое, простое и счастливое: «Разумеется, да». Так одна музыкальная нота определила судьбу великого писателя и подарила миру не только счастливый брак, но и бессмертные страницы «Войны и мира».