Феномен литературной мистификации существует, вероятно, столько же, сколько и сама литература. Ученые и критики до сих пор спорят о реальном существовании Гомера и об истинном авторе шекспировских пьес, что лишь подтверждает, насколько глубоко подобные тайны укоренены в культуре.
«ФАЛЬШИВЫЕ» ТВОРЦЫ: ИСТОРИЯ ОБМАНА
История знает множество подтвержденных случаев литературного жульничества. Яркий пример — шотландец Джеймс Макферсон, который в 1760 году опубликовал «Песни Оссиана», выдавая себя за переводчика древнего кельтского эпоса. Мистификация была настолько убедительной, что разоблачить ее удалось лишь спустя десятилетия. Не менее искусной оказалась и проделка Проспера Мериме, выпустившего сборник «Гузла», который он представил как перевод балканского фольклора. На эту уловку попался даже Александр Пушкин, создавший на основе текстов Мериме цикл «Песни западных славян».
Мотивы у создателей мистификаций бывают разными: от безобидной шутки, как в случае с коллективным псевдонимом Козьмы Пруткова, до откровенной корысти. Последнюю иллюстрирует громкий скандал 1980-х годов с так называемыми «дневниками Гитлера». Несмотря на тщательную проверку, фальшивку начал публиковать авторитетный западногерманский журнал «Штерн», что в итоге привело к огромному профессиональному провалу.
Тема литературных подделок необъятна, и в одной статье невозможно охватить все ее аспекты. Мы сосредоточимся на нескольких примечательных историях, которые ярко демонстрируют изобретательность мистификаторов и силу иллюзии.
ТАЙНА «ЗЕЛЕНЫХ ЯБЛОК»: КОЛЛАЖ ИЗ ВЕЛИКИХ
В 1927 году в СССР вышел роман, который можно назвать сенсационным. Книга под названием «Зеленые яблоки» была представлена как произведение, созданное коллективом из 18 всемирно известных авторов, включая Джека Лондона, Герберта Уэллса и Марка Твена. Переводчик Николай Борисов в предисловии заявлял, что это бестселлер, выдержавший в Америке 625 изданий за два года.
Сюжет представлял собой запутанный детектив, но настоящей интригой была личность «переводчика». В сохранившемся письме Борисов раскрывал свой метод: сидя в тюрьме без бумаги, он вырезал страницы из романов разных авторов, склеивал их, лишь изредка добавляя связующие фразы и меняя имена персонажей. Таким образом, он создал цельное произведение, используя лишь ножницы и клей.
Хотя Борисов позиционировал свой труд как насмешку над литературными штампами, его метод не был абсолютно новым. Еще в 1924 году Андре Бретон в «Манифесте сюрреализма» описывал похожий прием создания текстов из случайных газетных заголовков. Разница была в цели: Бретон искал новый художественный язык, а Борисов — остроумно критиковал шаблоны массовой литературы.
ВТОРАЯ ЖИЗНЬ «МЕРТВЫХ ДУШ»: ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПОДДЕЛКА
В 1872 году литературный Петербург был взволнован находкой: в редакцию журнала «Русская старина» поступили три неизвестные главы второй части «Мертвых душ» Николая Гоголя. Текст передал директор гимназии М.М. Богоявленский, ссылаясь на архив друга писателя. Литературоведы были в восторге, но вскоре объявился истинный автор — отставной полковник Н.Ф. Ястржембский.
Оказалось, что Ястржембский, разделявший взгляды Чернышевского, критиковавшего Гоголя за «отсутствие идеалов», решил «исправить» классика. Он написал три сатирические главы и под видом найденной рукописи передал их Богоявленскому. Тот, догадываясь об обмане, не устоял перед соблазном сенсации. Однако перед самой публикацией совесть заставила Ястржембского раскрыть правду, что спасло репутацию многих ученых.
«ТАМ ЧУДЕСА...»: ПРОДОЛЖЕНИЕ ПУШКИНСКОЙ «РУСАЛКИ»
Не избежал участи быть «дописанным» и Александр Пушкин. В 1897 году в журнале «Русский архив» появилось продолжение его незавершенной драмы «Русалка». Издатель П. Бартенев объяснил публикацию тем, что текст был записан со слов самого Пушкина неким Дмитрием Зуевым, обладавшим феноменальной памятью.
Однако стилистические несоответствия вызвали сомнения. Расследование показало, что Дмитрий Зуев, тайный советник и инженер, был любителем поэзии. Осознавая, что его собственное продолжение не вызовет интереса, он решился на мистификацию, неожиданно получившую поддержку авторитетного Бартенева. Выяснилось также, что Зуев никогда лично не встречался с Пушкиным, что окончательно разоблачило подделку.
ПУШКИН И ЧИСЛО ЗВЕРЯ: МИСТИЧЕСКАЯ ЗАБАВА
Иногда и сами классики становились участниками литературных игр. В 1912 году была переиздана мистическая повесть «Уединенный домик на Васильевском», основанная на истории, рассказанной Пушкиным в 1828 году. Сюжет, включавший сатанинского соблазнителя и извозчика с номером 666 (числом зверя из Апокалипсиса), был записан писателем Владимиром Титовым.
Когда Титов принес запись Пушкину для проверки, поэт лишь рассмеялся и не стал опровергать авторство. Повесть была опубликована под псевдонимом «Тит Космократов». Возможно, это была пародия на популярную тогда «гофманиану» с ее мрачным романтизмом. Несмотря на связь с именем Пушкина, это произведение не включается в его академические собрания сочинений.
ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ...: ТАЙНА ПСЕВДОНИМОВ
Тема псевдонимов тесно переплетается с мистификациями. За вымышленными именами часто скрывались социальные условности. Например, императрица Екатерина II публиковала свои пьесы анонимно, а великий князь Константин Романов использовал инициалы К.Р., поскольку сочинительство считалось недостойным высокого положения.
Для офицеров и чиновников публикации под своими именами могли обернуться серьезными неприятностями. Поэтому декабрист Александр Бестужев печатался как Марлинский, а сатирик Михаил Салтыков стал известен как Щедрин. Некоторые тайны не раскрыты до сих пор: например, автор нашумевшего «Романа с кокаином», скрывавшийся под псевдонимом М. Агеев, так и не идентифицирован окончательно (одна из версий приписывает авторство Владимиру Набокову).
Мистификации, загадки, псевдонимы — это не просто курьезы, а неотъемлемая часть литературного процесса. Они отражают дух времени, социальные ограничения, творческую игру и вечное стремление к тайне. Пока существует литература, будут существовать и те, кто создает вокруг нее новые легенды.
Андрей БЫСТРОВ
Тайны ХХ века № 6 (февраль 2013)