В 1930-х годах имя Глории Вандербильт стало известно каждому американцу.

Глория Лаура Вандербильт прославилась на всю Америку, когда ей было всего 10 лет. Причиной тому стало громкое судебное дело 1934 года по делу об опеке над девочкой, за которым следила вся страна. За право называться официальными опекунами богатого наследника мать Глория Морган и тетя Гертруда боролись, используя самые пакости — от обнародования постыдных интимных подробностей жизни соперницы до неудержимых истерик.

Все это произошло во время тяжелейшего американского экономического кризиса 20 века — Великой депрессии, когда безработица выросла до 25%, доходы корпораций упали на 60%, а простые американцы не могли позволить себе купить даже предметы первой необходимости. Тем более невероятным и скандальным было дело Глории Вандербильт, где две недобросовестные женщины отчаянно пытались получить через маленькую девочку состояние в несколько миллионов долларов. Американцы с нескрываемым любопытством наслаждались газетными статьями об этом судебном процессе, который был открыт для прессы до того дня, когда горничная сообщила, что у матери Глории был роман с женщиной. И не просто женщина, а родственница британской королевской семьи. Журналисты называли Глорию Вандербильт «бедной маленькой богатой девочкой», что только вызывало интерес к ее персоне. И этот пристальный общественный интерес преследовал ее до самой смерти — в июне 2019 года.

Но история Глории началась гораздо раньше — еще в 1877 году, когда умер американский магнат Корнелиус «Коммандер» Вандербильт, сколотивший огромное состояние на торговле, строительстве железных дорог и взаимовыгодном сотрудничестве с Джоном Рокфеллером. Он оставил своим потомкам целую бизнес-империю, которая оценивалась в невероятные по тем временам 100 миллионов долларов (больше, чем хранилось в казне США). Гертруда Вандербильт, его правнучка, выросла в самом сердце Манхэттена, в роскошном особняке на Пятой авеню. Она стала скульптором и покровительницей искусств, используя богатство и связи своей семьи, чтобы открыть музей, посвященный американским художникам.

Ее младший брат Реджинальд Вандербильт сильно уступал сестре в делах и предусмотрительности. В ночь на свой 21-й день рождения он получил в наследство 15,5 миллионов долларов. Чтобы отпраздновать это радостное событие, он отправился в казино, где за несколько часов проиграл 70 тысяч долларов. И это было только начало его экстравагантности. В последующие годы он растратил большую часть своего состояния на два своих основных увлечения: скачки на лошадях и пьянство. Когда Реджинальду было 42 года, врачи умоляли его отказаться от алкоголя, так как постоянное употребление алкоголя стало угрожать его жизни. Но он не слушал их советов. Вместо этого Реджинальд женился на 17-летней красавице Глории Морган, которая в 1924 году родила ему дочь. Через год он умер от цирроза печени.

Прочитав завещание Реджинальда, вдова пришла в ужас. Выяснилось, что к концу жизни ее муж потерял все свое состояние (и даже влез в долги). Глория Морган осталась ни с чем. Но ее «спасательным кругом» от жизни попрошайничества была ее дочь, которая имела право на ежемесячные выплаты (по 4000 долларов каждый) из семейного фонда до своего 21-летия, когда она унаследовала довольно приличную сумму в 2,5 миллиона долларов.

To dispel the melancholy, Gloria Morgan began to travel with her young daughter - from Paris to London, from Cannes to Hollywood, from Monte Carlo to Biarritz... They were accompanied by Gloria's twin sister, Thelma Furness (mistress of Prince Edward of Wales) and her closest friend, Countess Nadezhda Mikhailovna Mountbatten Mountbatten, and she is also the wife of Milorgrand of Emperorford and Milorgrandda of Emperor of George Mountbatten). Словом, молодую вдову постоянно окружали представители высшего света и европейских монархий. Некоторое время она даже была помолвлена ​​с немецким принцем Готфридом, но свадьба так и не состоялась. Глорию Морган это мало заботило, вместо этого она продолжала веселиться на лучших вечеринках, делать покупки в роскошных магазинах и отдыхать на пляже. Конечно, в таком вихре жизни у вдовы не было достаточно времени, чтобы заботиться о собственной дочери. Так малышка Глория Лаура целыми днями скучала в гостиничном номере с няней, пока ее мать наслаждалась своей юностью.

«Как же я хотела быть с ней», — позже писала Глория Лаура Вандербильт о своей матери в своих мемуарах «Однажды в сказке». «Но она всегда шла длинными коридорами гостиниц, спускалась по лестницам, по улицам в ярких мехах, засыпанных снегом, исчезала в бархатных пещерах ожидающих машин и уносилась, прочь, прочь…»

Внезапно Глория Лаура тяжело заболела. Врачи диагностировали острый тонзиллит и настоятельно рекомендовали направить ее на лечение. Только тогда Глория Морган окончательно осознала всю ответственность роли матери: она договорилась с лучшими американскими врачами и увезла малышку в США на операцию. И все же «материнский порыв» оказался мимолетным. Вскоре Глории Морган надоела прежняя веселая жизнь в Европе, и как только Гертруда Вандербильт предложила помощь, вдова с радостью отдала ей ребенка и полетела на первом же самолете к друзьям. Несколько месяцев она не интересовалась жизнью дочери. За это время Гертруда бросила девочку после операции и записала ее в школу.

Вероятно, Глория Морган не появилась бы в Америке еще несколько лет, если бы не досадное обстоятельство: ее ежемесячное пособие было уменьшено, так как она больше не жила с ребенком. Опасаясь, что ее могут полностью вычеркнуть из жизни Глории Лауры, она вернулась в Нью-Йорк и подала в суд на опекунство. Но против этого выступила Гертруда Вандербильт — она заявила, что Глория Морган «неподходящая» мать для малыша. Ее позицию разделяла няня девочки, которая сидела с Глорией Лаурой, пока ее мать развлекалась в Европе. Ни одна из сторон не согласилась отказаться от опеки. Поэтому вскоре была объявлена ​​дата первого судебного заседания по «делу Глории Вандербильт».

С самого начала процесса симпатии журналистов резко разделились. Мори Генри, влиятельный репортер New York American, полностью поддержал мать Глории. Но многие другие журналисты осудили образ жизни и поступки этой женщины. Например, Джулия Маккарти из «Дейли Ньюс» писала: «В течение пяти часов мисс Глория Вандербильт.. слушала с нескрываемым восторгом, как медсестра с нескрываемым ликованием описывала свою мать как пьянящую и танцующую похотливую любовницу немецкого принца... Это была ужасная история, впечатление от которой нельзя было сгладить никаким смягчением».

Судья Джон Ф. Кэрью понял общественный резонанс дела и разрешил репортерам присутствовать на слушании. Но все изменилось в тот день, когда горничную Глории Морган Вандербильт вызвали в суд и попросили рассказать о ее работодателе. На вопрос, не замечала ли она что-нибудь «неприличное» в поведении этой женщины, служанка ответила: «Да, я помню случай... Мне он показался очень забавным...». Судья попросил свидетеля рассказать об этом подробнее. А горничная призналась, что однажды, когда она несла одежду в комнату своего работодателя, она стала свидетельницей странной и пикантной сцены. «Миссис Вандербильт лежала в постели и читала газету, — объяснила она. «А рядом с ней была леди Милфорд-Хейвен, которая обняла ее за шею и поцеловала, как будто она была ее любовницей».

На мгновение в зале суда воцарилась полная тишина. И тут публика взорвалась криками осуждения и нецензурными возгласами. После этого испуганный судья выставил журналистов на улицу.

После семи недель утомительного судебного разбирательства Джон Ф. Кэрью вынес решение в пользу Гертруды Вандербильт. Отныне девочка могла видеться с матерью только в определенные дни и под строгим контролем органов опеки. Их отношения никогда не были близкими. Для Глории Лауры Вандербильт ее мать навсегда осталась «прекрасной незнакомкой, которую можно увидеть только мимоходом».

Девушка переехала в роскошный особняк своей тети на Лонг-Айленде, стала посещать элитные учебные заведения и художественные курсы. Вскоре выяснилось, что она тяготела к искусству во всех его проявлениях. Глория начала с завоевания фэшн-индустрии.

Обратите внимание: Что американцу хорошо, то русскому "дзен".

Они поженились в 1941 году, но семейная жизнь стала для Глории настоящим кошмаром. Мало того, что ее муж принадлежал к мафиозной группировке знаменитого Лаки Лучано, он еще и любил поднимать на нее руку. Глория терпела его поведение четыре года, после чего уступила и ушла от ДиЧикко.

Практически накануне развода Глория познакомилась со знаменитым дирижером Леопольдом Стоковски. Несмотря на разницу в возрасте в 42 года, между ними завязался роман. В глазах юной Глории он был не только гением, но и сильным мужчиной, рядом с которым она могла расслабиться и чувствовать себя в безопасности. В некотором смысле Леопольд заменил ее отцом, которого у нее никогда не было. Они отправились в путешествие по Мексике, а по возвращении в Америку поженились. В этом браке появилось двое детей, но с годами супруги начали расходиться. В начале 1950-х Глория пережила серьезный кризис (один биограф назвал его «нервным срывом»), вынудивший ее обратиться за профессиональной помощью. Психологическая консультация помогла Глории снова почувствовать вкус жизни и начать заниматься творчеством. В 1954 году она дебютировала на сцене, выступив в Театре Поконо в Пенсильвании по пьесе Ференца Мольнара «Лебедь». Через год, еще через год, она участвовала в бродвейской постановке «Время твоей жизни». Оба спектакля были тепло встречены критиками и положили начало успешной артистической карьере Глории.

В свободное от работы на сцене и на телевидении время девушка сидела за мольбертом. Помня полученные в гимназии художественные навыки, она начала писать картины, преимущественно в техниках абстракционизма и примитивизма. Подруга Глории, писательница Джойс Кэрол Оутс, сказала, что г-жа В творчестве Вандербильта было нечто уникальное и захватывающее — «эмоциональный контекст, который не всегда очевиден даже на фотографиях».

Тем временем ее брак с Леопольдом Стоковски распался. Незадолго до развода в 1955 году у Глории был короткий роман с актером Марлоном Брандо. «Тогда это казалось чем-то значимым», — призналась она в мемуарах. Только много лет спустя она поняла, что для такого нарцисса, каким был этот актер, самым главным украшением в жизни была не его женщина, а огромная «потрясающе красивая фотография (самого себя)», висящая в его спальне. После Брандо она встречалась с Фрэнком Синатрой, которого позже в своих мемуарах назвала «белым рыцарем». Несмотря на то, что ее отношения с музыкантом продлились недолго, именно он оказал большое влияние на ее жизнь. По ее собственным словам, с Фрэнком она снова почувствовала себя сильной и желанной женщиной; и принял твердое решение развестись со Стоковски. Кроме того, ей удалось отстоять право на полную опеку над сыновьями в суде.

Когда Глория познакомилась с режиссером Сидни Люметом, она уже была довольно известной актрисой. Творческое взаимопонимание этих людей стало благодатной почвой для возникновения романтических чувств. Летом 1956 года они поженились. Впоследствии Глория всегда говорила, что Сидни был «прекрасным мужем и отчимом для [ее] детей». Однако третий брак этой женщины не выдержал испытания временем. Она распалась в 1963 году. О причинах разрыва пары известно немногое — разве что за исключением того, что Сидни тяжело переживал расставание с любимой женщиной и даже пытался покончить жизнь самоубийством. Позже Глория пролила свет на печальную ситуацию, признавшись, что «была не до конца честна с ним и иногда делала плохие вещи».

И, наконец, ее четвертым законным супругом стал писатель Уайатт Эмори Купер. Казалось, что этот мужчина наконец-то сможет осчастливить Глорию. У них родилось двое детей, а в браке царили мир и взаимопонимание. Глория сказала, что безмерно благодарна Вятту за то, что он научил ее быть «любящим родителем, каким я никогда не был». Они прожили вместе 15 лет. Но им не суждено было вместе встретить старость: в 1978 году во время операции на сердце Уайатт умер. Эта внезапная потеря стала тяжелым ударом для Глории. Она больше никогда не выходила замуж, а все силы и неиспользованную любовь вкладывала в детей и работу.

В 1976 году по предложению индийской компании Вандербильт запустил собственную линию джинсов. Ее модели выгодно отличались от уже представленных на рынке тем, что шились на женщин нормального, а не худощавого телосложения. Бренд Gloria стал невероятно популярным, и к 1979 году продукция Gloria Vanderbilt приносила около 150 миллионов долларов в год (по данным Los Angeles Times), превзойдя успех чрезвычайно популярных джинсов Calvin Klein.

Также в 1990 году Глорию пригласили принять участие в уникальной выставке Смитсоновского института, посвященной гендеру и стилю. Ее джинсы стали частью масштабного модного показа, соседствуя с творениями таких легенд, как Коко Шанель и Билл Бласс.

Так Глория Вандербильт стала уважаемой и влиятельной персоной в фэшн-индустрии. Однако мир, который она так кропотливо построила вокруг себя, рухнул после смерти Вятта одной летней ночью 1988 года. Ее 23-летний сын, выпускник Принстона Картер Вандербильт Купер, какое-то время страдал депрессией, поэтому его направили на психологическое лечение. Казалось, усилия специалистов окупаются. Вечером Картер решил навестить мать. Но как только он поднялся в ее пентхаус на Манхэттене, стало ясно, что его состояние резко ухудшилось. Он вошел в спальню Глории, начал беспокойно оглядываться и закричал: — Что происходит? Что происходит?» И вдруг он выбежал из комнаты.

Обеспокоенная мать побежала за ним и увидела, как Картер вышел на балкон и взобрался на низкий парапет, свесив ноги. Глория умоляла его вернуться в помещение, но молодой человек не ответил. Мгновение он смотрел на шумную и залитую светом улицу внизу, затем сделал небольшое движение и скользнул в пропасть. Все это произошло на глазах у Глории. Позже она сказала, что смерть Картера «разбила тот стеклянный шар, в котором я всегда чувствовала себя живой». Она хотела умереть. Прошло несколько месяцев, прежде чем Глория решила присоединиться к группе поддержки людей, переживших внезапную смерть близких. Она делилась своей болью с другими и постепенно начала приходить в себя.

В 1996 году вышла ее автобиографическая книга «История матери». Это был честный рассказ о трагедии и пути, который помог Глории увидеть свет после месяцев бесконечной тьмы. По словам автора, она хотела, чтобы ее рассказ вселил надежду в людей, оказавшихся в похожей ситуации. Книга получила прохладные отзывы рецензентов, а один критик назвал ее «одновременно гротескной и красивой.

«Я не уважаю людей, которые жалеют себя, — сказала Глория в интервью в 2000 году. — Это отвратительное качество. Жизнь никого не щадит. [Мы все сталкиваемся] с одним большим испытанием и одним большим прощанием. Я пережила свое, вот и все, и я все еще здесь».

Фото: Гетти Изображений