Студенческий фольклор и кинематографическая традиция
В студенческой среде советского времени застолья часто сопровождались не только распитием спиртного, но и пением. Одной из популярных песенок был припев:
По двести выпьем, а пока
По бутылочке пивка,
Ведь дорога до пивной недалека.
Эта комбинация — «опрокинуть» стопку водки и «запить» её пивом — была распространённым ритуалом, который нашёл своё отражение и в советском кинематографе, становясь частью визуального языка эпохи.
«Афоня» (1975): Пиво как начало пути
В культовой комедии Георгия Данелии сантехник Афанасий Борщов (Леонид Куравлёв), оставшись без напарника, идёт в пивную. Там он знакомится с штукатуром Колей (Евгений Леонов), у которого аллергия на водку. Афоня предлагает ему классический «ерш» — смесь пива и водки. Эта сцена становится прологом к своеобразной «одиссее» простого человека, который через череду испытаний пытается найти своё место в жизни. Пивная здесь — точка отсчёта, место, где рождаются странные дружбы и абсурдные планы «помчаться на оленях».
«Москва слезам не верит» (1979): Пиво для мужского разговора
В фильме Владимира Меньшова слесарь Гоша (Алексей Баталов), решивший уйти от возлюбленной, сидит дома за столом, на котором красуется классический «мужской набор»: пиво и водка. Его друг Николай (Борис Сморчков), найдя его в таком состоянии, поддерживает разговор на вечные темы: «А что вообще в мире делается?». Пиво здесь выступает не просто напитком, а социальным катализатором, создающим пространство для откровенного, хоть и немного философского, диалога между мужчинами.
«Золотой телёнок» (1968): Пиво и профсоюзная принадлежность
В экранизации Михаила Швейцера Остап Бендер (Сергей Юрский) и Шура Балаганов (Леонид Куравлёв) скрепляют союз кружкой пива, обсуждая мечту о Рио-де-Жанейро. Интересная деталь: в кадре видна табличка «Пиво отпускается только членам профсоюза». Это забавный штрих к советской реальности, где даже доступ к простым радостям был регламентирован. Любопытно, что в оригинальном романе герои, не состоя в профсоюзе, пили в аналогичной обстановке квас, что подчёркивает разницу между литературным источником и кинематографической адаптацией.
«Мы из джаза» (1983): Пиво как культурный мост
В музыкальной комедии Карена Шахназарова советские джазмены пытаются наладить контакт с зарубежной звездой Клементиной Фернандес (Лариса Долина). В качестве инструмента межкультурной коммуникации они выбирают простое и понятное — предлагают «пивка». Иностранная дива одобряет: «Бир? Хорошо». В этой сцене пиво выступает как универсальный язык, способный стереть границы, пусть и ненадолго — дальше в ход пойдёт шампанское, и всё пойдёт наперекосяк.
«Любовь и голуби» (1984): Пиво как мужской побег
В этом народном фильме, снятом в Карелии, пиво — атрибут мужской свободы. Василий Кузякин (Александр Михайлов) и его сосед дядя Митя (Сергей Юрский) находят «укромное место» на причале, расставляют пять кружек и обсуждают жизнь, женщин и то, как «обнаглели» жёны. Эта идиллическая картина мужской солидарности рушится с появлением бабы Шуры (Наталья Тенякова), которая невозмутимо выпивает пиво мужа. Сюрреалистичная сцена, снятая под французскую версию песни Высоцкого, едва не была вырезана цензурой из-за развернувшейся в стране антиалкогольной кампании, что добавляет ей исторического и культурного контекста.
«Не может быть!» (1975): Гимн пиву от Гайдая
Апофеозом «пивной» темы в советском кино по праву считается комедия Леонида Гайдая. В новелле «Преступление и наказание» звучит знаменитая песенка «Губит людей не пиво, губит людей вода» в исполнении Вячеслава Невинного. Герои, живущие на нетрудовые доходы от торговли, возводят пиво в культ. Песня, написанная Александром Зацепиным и Леонидом Дербенёвым, стала визитной карточкой фильма. Интересно, что один из куплетов, где в качестве аргумента приводился Всемирный потоп, был вырезан цензурой — причина осталась загадкой, добавившей этой истории лёгкий налёт абсурда, столь характерный для творчества Гайдая.
Таким образом, пиво в советском кино — это далеко не просто напиток. Это многогранный символ: ритуал инициации («Афоня»), повод для философской беседы («Москва слезам не верит»), знак принадлежности к системе («Золотой телёнок»), инструмент культурной дипломатии («Мы из джаза»), атрибут мужского мира («Любовь и голуби») и даже объект для гимна в классической комедии («Не может быть!»). Через эти сцены кинематограф фиксировал бытовые практики, социальные нормы и тонкий юмор своей эпохи.
Обратите внимание: ТАК МАЛО ДЛЯ СЧАСТЬЯ .
Больше интересных статей здесь: Отношения.
Источник статьи: Как пили пиво в советском кино? Часть третья.