Лето окончательно уступило своё место. В тот день я вышел на пробежку с чёткой целью — преодолеть шестнадцать километров, чтобы достичь заветной отметки в четыреста километров за месяц. Однако планы изменила сама приприрода. Едва я начал бежать, как небо озарилось вспышками молний, а на третьем километре я отчётливо услышал за спиной нарастающий шум — это догонял меня ливень.
Представь это, Сергей: ты бежишь, а над тобой бушует и сверкает разгневанная стихия. Ты слышишь, как совсем рядом, буквально по пятам, шелестит по траве первая волна дождя. Ты остаёшься сухим, но уже предвкушаешь момент, когда дождь тебя настигнет. Ждёшь, что он по-дружески хлопнет по плечу и спросит: «Ну, здравствуй! Как ты?».
Укрытие от стихии
В тот раз мне удалось убежать от этого «мокрого приятеля». Я перелез через забор и нашёл укрытие на компрессорной станции. Но дождь, казалось, обиделся. Он сердито стучал в стёкла, настойчиво призывая выйти и поговорить по душам. Его стук напомнил строки:
― Ты помнишь? …Как всё сходило с рук и нам в отместку
Природа нас наказывала ливнем?
А нам все непогоды были дивны,
Мы от дождей не прятались в беседку.
Да нам ли, Боже мой, бежать от ветра,
Когда мы сами порожденье бури.
Пусть случай не обрадует свиданьем,
Мы невозможность чувством обманули.
(Стихи неизвестной девушки-барда из её песни.)
Слёзы природы и очищение
Весь август стояла невыносимая жара и засуха, а в тот день с неба обрушилось целое море воды, словно прощальный подарок уходящему лету. У меня возникло стойкое ощущение, что природа, долго терпевшая всё, что творится вокруг, не выдержала и разрыдалась. Она дала волю чувствам, которые копились всё это время.
Более того, мне показалось, что этот ливень — не просто эмоциональный всплеск, а попытка очистить мир, смыть накопившуюся грязь самой чистой, дождевой водой. И что удивительно — вместе с этой водой ушла и моя собственная боль. Последний месяц мне было физически тяжело дышать. Речь не о том, что я застрял в своих переживаниях.
Я погружался в работу, в чтение, в изучение философии, общался с людьми, но на душе неизменно лежал тяжёлый осадок. Я смеялся, шутил, и никто здесь, в Калмыкии, не догадывался, что происходит у меня внутри. Но даже в самые весёлые моменты я чувствовал, будто нахожусь на высоте семи тысяч метров, а на груди у меня лежит огромная каменная плита. И только сейчас, под шум очищающего ливня, эта боль впервые отпустила.
Начало здесь. Предыдущая статья здесь. Продолжение здесь.
Подписывайтесь в раздел и ставьте лайк.