В этой статье объединены произведения, написанные авторами за прошедшую неделю.
Неживые чувства
Она как кукла на столе танцует,
Как будто воском сделано лицо,
Ее художник ласково рисует,
Она же будет идеалом, образцом.
А ты влюбился в неживую даму,
Хотя и сам давно душою мёртв,
Не понимаешь, что летишь в глухую яму,
Из-за любви, но ты собою горд.
У кукол нет ни чувств, ни даже сердца,
Она живет, чтоб только танцевать,
И она знает себе в жизни место,
Она упала, значит, надо встать,
А до тебя ей нет совсем уж дела,
Таких как ты в округе миллион,
Она из воска, но живое тело,
И для неё любовь - лишь страшный сон.
Влюбиться ей нельзя - она растает,
Ведь для того в душе огню гореть,
А тот, кто любит, никогда не станет
На смерть любимой куколки смотреть.
Она танцует на столе в центральном зале,
Лицо из воска, тело - чистый лист,
Что будет дальше уж никто не знает,
Но перед куклой ты душою чист.
Вот так и в жизни: тот, кто сильно любит
Всегда отпустит, не доставит боль,
Хотя себя такой судьбой погубит,
Но такова влюблённого уж роль.
Поэт
Вечер, тихо плачет небо,
Темнота и холод укутали здания.
Бокал с вином-просто плацебо,
Алкоголь лишь приближает увядание.
Я щурюсь слепо на луну,
Она будто бы играет со мной.
Что стоит сейчас на кону,
Когда заступаю за крышу ногой.
Высоко. 40 этажей.
Только ветер и я.
Так легко.
Пять ночей.
Срываюсь вновь за края.
В нашем мире, не переведутся поэты.
Плевать, что их не замечают.
Они все так же пишут свои сонеты.
Они все так же взлетают.
Не вниз, и не с крыши.
Душою и ввысь.
И в облаках пропадают.
Мы часто уходим не зная признанья,
Мы просто творим в добровольном изгнании.
Блуждая в потёмках души и рассудка.
Мы пишем и пишем, так каждые сутки.
Пишем, стираем, везде заготовки:
Отдельные строки, слова или строфы.
Мы преодолеем высоты Голгофы.
Какой бы тяжелый мы крест не несли,
Какой бы терновый венец на виски.
Мы пишем как есть, берём от души,
Лишь горькую правду, без лести и лжи.
Ты далеко
Ты далеко, но,
Нет, я не жалуюсь, что мне одиноко.
Родное кино,
Где буду ждать тебя у порога.
Здесь будет вино,
Летают легкие кофейные нотки.
Нуар пино
В старой шелковистой обертке.
Открыто окно
В потрепанной подводной лодке.
Запрещено
Купаться в бездонном море водки.
Черным-черно,
Мой товарищ и друг - интернет.
В мыслях одно -
Твой сладкий голос и... силуэт.
Отчего я боюсь играть на органе
Руки с ногами
Очень долго мне не принадлежали
Очень долго лежали
В дырявом синтепоновом одеяле
Когда они появились, то
Наконец пригодились
для толстой одежды
Краски, коробки и пластик
Чтобы сберечь предплюсну и плюсну
Фаланги, запястья, пясти
Я до сих пор вечерами
смотрю иногда на пальцы
И на сбившееся одеяло
Горько воображаю
Как раньше бывало
Как с кровати не можешь даже упасть
Как смотришь на восьминога
На оснастенно-вооруженную пасть
И думаешь: мне бы только одну твою ногу
Я бы всего по-немногу
Всего и по-многу
Но теперь бы -
Не потерять,
Сохранить мои нужные шрамы
Зашитых по краюшку кожи
Ручек и ножек
Для того,
чтобы их шевелить
С каждым новым восходом,
Чувствуя новую жизнь
Жадно и очень свободно
Забытые космонавты
Наша любовь - сплошная каллиграфия,
В пастельном городе сверкающих панелей,
Вино стекает по губам на белый кафель,
Достигли многого, но не преодолели
Наш главный путь - до истинных созвездий,
Моё - маячит где-то там, на горизонте,
Твоё созвездие живёт в Санкт-Петербурге,
И прячет слёзы под дождём, сжимая зонтик.
Мы в невесомости, пытаемся бороться,
Нет центра подготовки, нет ракеты,
Судьба за нами наблюдает и смеётся,
Мы оба - узники безжизненной планеты,
Есть только космос - беспощадный, невозможный,
Есть только тьмы холодные объятия,
И я устал быть бесконечно осторожным,
Вновь натыкаясь на иное восприятие.
Моя любовь - попытка вдохновиться,
Твоя любовь живёт в промозглом Питере
Мы оба - спутники совсем не тех планет,
Окурки "Richmond" на поверхности Юпитера.
Обломки мусора на каллиграфии колец,
Нам не поможет навигация и карты,
Нас греет холод остывающих сердец,
Мы - позабытые в пространстве космонавты.
Усредненная температура
проживу свой абзац
от точки до точки,
про меня, про него, про вас
мне осталось писать строчки.
толку - скажешь - страницы марать,
ширпотреб - твои заморочки.
это все не моя вина,
мозг бесплоден, мозг раскурочен.
рафинированы, без веры,
но и без вселенской тоски.
"ты не холоден и не горяч",
- скажет небо,
но его слов звук не стиснет виски.
тебе хватит и полумеры,
скука - злой палач,
главное - умелый.
главное, этот мир стоит
на столпах, им не страшно время,
все слоны, черепахи и кит
долго могут нести свое бремя.
мы же тоже - в основном в норме:
дело, как прежде, не в сути,
но в форме,
важно ли кто шестерёнки крутит?
ты беги или не беги,
за руку, или спина к спине,
не любовники, не враги,
полно нам, и тебе и мне.
смыслы, если они и есть,
почему-то всегда далеко от нас,
где-то есть - никогда не здесь,
на обочине мы не в последний раз.
Терновая постель эволюции
Взгляни на меня, сквозь призму разбитых линз
Мои мысли плодятся - бесконтрольно и бесконечно.
Взгляни на то, как я падаю камнем вниз,
Каждый день алкоголь убивает мою человечность.
Взгляни на меня, сквозь локоны светлых волос,
Что я когда-то любил, а теперь они режут мне душу.
Мои запястья сжимает трескучий мороз,
Моё сердце молчит. Моё сердце обезоружено.
Ты убила меня - так изящно, с присущим настроем
Ты убила меня - обозначив нас, как параллели,
И я кричу!
Я кричу в пустоте новостроек!
Бездыханное тело
На матрасе терновой постели.
Ты оставила шанс - но я всё проебал окончательно.
В мире придурков, что водкой заливают обиды,
Где каждый встречный образцово показательный,
Я лежу на терновой постели
холодный
бездыханный
разбитый.
Вселенские рефлексы
Вся наша жизнь - рефлексов набор:
Движение тела, движение мысли.
Человеческое тело - странный прибор,
Технический сорт, винный белый рислинг.
Всю нашу жизнь ведёт мнимый курсор
Такой же мнимой компьютерной мыши.
Страхи, сомнения, грусть - изящный декор
На размером с нашу планету афише.
У зрителей первого ряда чудесный обзор:
"Жизнь человека - тысячи лет эволюции".
Создатель сей драмы пьет сладкий кагор
И играет на ёмком вселенском созвучии.
Вся наша жизнь - лишь level хардкор,
Где есть один лишь шанс, одна попытка,
Одна попытка, пока не лязгнет затвор,
Пока не откроется пред смертью калитка.
