История, которая началась с детского увлечения, привела меня в мир, где стирается грань между жизнью и смертью. Иногда кажется, что вся судьба определяется каким-то незначительным событием в детстве, подобно эффекту бабочки. Небольшой толчок — и твоя жизнь обретает необратимый вектор, ведущий вплоть до самого конца.
Детство и первая книга
Мне было около пяти лет, когда мои родители, страстные любители кино, почти каждый вечер отправлялись в единственный городской кинотеатр. Они оставляли меня одного дома, и я не скучал. Моим главным развлечением стала толстая медицинская энциклопедия в кожаном переплете с золотым тиснением. Неизвестно, откуда она взялась в доме инженера и бухгалтера. Я часами сидел на ковре, листая её атласные страницы, завороженный яркими, пугающими иллюстрациями: язвами, опухолями, хирургическими инструментами в разверстых ранах. Логика диагностических таблиц угадывалась мной интуитивно. «Доктором будет», — говорили родители, находя меня спящим с этим фолиантом. Запах типографской краски убаюкивал меня.
Одиночество и выбор пути
Врачом я, вероятно, не стал бы — для этого нужны сострадание и коммуникабельность, а я рос замкнутым одиночкой. Будучи метисом (отец — казах, мать — немка), я не унаследовал привлекательной внешности смешанных браков: квадратный череп, ранние залысины, невысокий рост и вечно серьезное выражение лица отталкивали ровесников, особенно девушек. Тем не менее, энциклопедия определила мой путь: после школы я поступил в медицинский институт. Одиночество стало моей естественной средой, а местом гармонии — анатомический зал. Там, среди трупов, я работал с ювелирной точностью, и мои препараты считались идеальными.
Первый опыт и перелом
Естественные желания были мне не чужды, но девушки избегали меня. Моя девственность закончилась случайно, на вечеринке у старосты группы Марины. Когда все разошлись, я, опьяненный вином, обнаружил её спящей. В состоянии, близком к бессознательному, она не реагировала на мои прикосновения. Этот акт, больше похожий на взаимодействие с неодушевленным объектом, заставил меня задуматься. Какая разница между спящей, находящейся под наркозом и мертвой, если субъективного переживания у «партнера» нет? Мысль не казалась мне преступной — не более циничной, чем использование секс-куклы.
Некрофилия как призвание
Окончив институт, я сознательно выбрал путь патологоанатома — профессию для тех, кто лишен сочувствия к живым. Меня направили в морг небольшого городка, где я познакомился с спившимся, но опытным судмедэкспертом Грановским. Он философствовал о равенстве всех перед смертью и рассказывал о душах, покидающих тела. Моей работой стало вскрытие трупов и установление истинных причин смерти, часто покрывавших врачебные ошибки.
Однажды в морг привезли тело шестнадцатилетней девушки неземной красоты. Её звали Алина. Вечером, оставшись наедине, я совершил ритуал, который ощутил как акт высшей справедливости и любви. Я стал для таких, как она, единственным и последним любовником, тем, кто не вызывал у них отвращения при жизни. В моей вселенной это было естественно. Грановский сходил с ума от спиртного и голосов мертвецов, а я обретал смысл в холодном помещении морга.
Я не сумасшедший. Просто я понял то, что другие боятся признать: только смерть — подлинный и беспристрастный судья. Она стирает все различия — между богачом и бродягой, между красавицей и уродом. В её царстве все равны, и я стал свидетелем и участником этого последнего уравнения.
Обратите внимание: 6 правил общения на сайтах знакомств, которые нужно соблюдать девушкам.
Больше интересных статей здесь: Отношения.
Источник статьи: Мертвая девушка, живая девушка.