История минчанки — это откровенный рассказ о том, как алкоголизм родителей разрушает не только их собственную жизнь, но и судьбы детей, оставляя глубокие шрамы на десятилетия вперед.
Мир, который не понимают другие
— Для человека со стороны, чей опыт ограничивается праздничным перебором, невозможно по-настоящему понять, что значит жить в семье с запойным алкоголиком. Это не про «перебрал на Новый год». Это про недели и месяцы существования рядом с человеком, превратившимся в «человекоподобный овощ». Друзья, пытаясь утешить, говорили: «Да забей, все наладится». Но в их мире на утро всё заканчивалось легким похмельем. В моём же мире время шло, а ничего не менялось, отчего эти слова причиняли ещё большую боль, — делится наша героиня, и в её голосе до сих пор слышна обида.
— Одно из самых ранних воспоминаний — папе плохо, его тошнит, а мама суетится вокруг. Мой отец был запойным алкоголиком, который винил в своих неудачах всех вокруг, в первую очередь — маму и меня.
Запойные алкоголики часто перекладывают вину и ответственность на самых близких, создавая токсичную среду вины и страха.
Ирония судьбы в том, что его родители, мои дедушка и бабушка, были ярыми трезвенниками. В юности алкоголь стал для отца формой протеста, и эта спираль так и закрутилась, не отпуская его до конца жизни.
Снежный ком проблем и оправданий
Он, кажется, так и не повзрослел. С появлением жены, а затем детей — меня и младшего брата — росло и количество проблем, а вместе с ними — дозы алкоголя. Оправдания всегда звучали убедительно: усталость на работе, желание расслабиться после тяжёлого дня, необходимость уснуть, когда плачет ребёнок. Мама поначалу верила, но со временем этот снежный ком покатился с невероятной скоростью.
Я взрослела и начинала осознавать весь ужас происходящего. Помню, как отец, придя с попойки, рухнул на диван, хотя должен был идти на ночную смену. Маленькой девочкой я звонила на его работу и сочиняла оправдания, а потом в панике звонила маме, которая, как выяснилось, была с подругами и тоже выпила.
Осуждать её я не могу. В какой-то момент она просто сломалась, опустила руки. Боль от невыносимой жизни она начала глушить алкоголем. Сначала это был бокал вина на ночь, а потом я стала находить бутылки с водкой, спрятанные среди моих вещей и вещей брата. Когда они начали пить вместе, наша жизнь окончательно превратилась в ад.
Роль няньки и сиделки в собственном детстве
Моё детство было украдено: вместо игр и заботы — скандалы, пьяные крики, угрозы самоубийства или убийства. В алкогольном бреду звучали чудовищные слова, самое безобидное из которых — «лучше бы я сделала аборт». При этом я долго идеализировала мать, веря, что она героически борется. К отцу же теплых чувств не было никогда — его боялись, а боязнь и любовь несовместимы.
Запой отца был ужасающим циклом: водка, отключка, короткий перерыв на еду (если поставить тарелку прямо перед ним), и снова по кругу. Неделями он не мылся, страшно вонял, не всегда добирался до туалета. Его кровать стала символом запустения, и с тех пор у меня мания на идеально заправленные постели. Мать пила реже и не так долго.
В такие периоды, когда их запои совпадали, я становилась для них нянькой и сиделкой. Боялась, что отец задохнётся, переворачивала его. Ухаживала за матерью. Готовила, забирала брата из садика, утешала его, пока он плакал от страха и непонимания.
Однажды, пытаясь перевернуть отца, я разбудила его. В бреду он схватил меня за горло и начал душить. Я кричала: «Папа, это я!», но он не узнавал свою дочь.
Постоянный страх и чувство опасности становятся фоном всей жизни ребёнка в семье с алкогольной зависимостью.
Потом, конечно, следовали слезные извинения, стояние на коленях. И я верила, что это в последний раз. Но круг замыкался снова и снова. Отец уходил в запой, мама сначала ухаживала, а потом сдавалась и напивалась сама. А мы, дети, жили в страхе, что они умрут.
Исчезновение любви и чувство облегчения
В какой-то момент безусловная детская любовь умерла. Видя отца, лежащего в собственных нечистотах, я на подсознательном уровне желала его смерти. Осознав эту мысль ближе к совершеннолетию, я поняла страшную правду: я не люблю своих родителей. Алкоголь убил всё хорошее в моём детстве. Их мир вращался вокруг бутылки, а нам, детям, доставались лишь крохи внимания, чаще — негативного.
Уехав учиться в другой город, я получила передышку. За время моего отсутствия отец умер. На похоронах было чувство облегчения, которое омрачила ядовитая фраза родственницы: она пророчила мне и брату ту же участь, говоря о «плохих генах».
Эти слова ранили глубоко. Я вела здоровый образ жизни, занималась спортом, а яркий негативный пример детства был лучшей прививкой от алкоголя. Тогда я поклялась, что в моей жизни ему не будет места.
Дети, пережившие кошмар родительского алкоголизма, часто стремятся построить совершенно иную, безопасную жизнь, но травма продолжает влиять на их выбор.
Несчастливое настоящее: тень прошлого
Но что-то пошло не так. Прошло десять лет самостоятельной жизни, шесть лет как нет отца. У меня есть муж — надёжный, непьющий, полная противоположность моему отцу. Я сознательно выбрала такого человека, боясь повторить судьбу матери. У нас есть ребёнок.
И вот горькая ирония: я их не люблю. Я загнала себя в ловушку, живя с нелюбимым мужчиной и воспитывая ребёнка. Иногда, когда все спят, я позволяю себе бокал вина, чтобы в тишине спросить себя: «Как же так вышло?».
С мамой у нас формальные отношения: звонки, поздравления. Она лечится у анонимных алкоголиков и просит прощения, но простить я не могу. Общаться становится всё тяжелее, потому что я вижу, как сама иду по её пути, которого так боялась. Я хотела оградить свою семью от ужасов моего детства, но вместо этого лишаю их счастливой и любящей матери. Любви просто нет.
Вот так алкоголь, даже будучи изгнанным из дома, продолжает отравлять жизни, ломая судьбы через поколения. Тень прошлого оказалась длиннее, чем можно было представить.