Уже четырнадцать лет я существую в этом обновлённом мире, но чувство глубокой отчуждённости не покидает меня. Пока все вокруг устремлены вперёд, я постоянно оглядываюсь назад, пытаясь по крупицам восстановить утраченное прошлое — ту жизнь, где я была кому-то нужна не только самой себе. Мои родители, возможно, любили меня сильнее, чем я их. Это не значит, что моя любовь была слаба — просто я ещё только училась этому чувству и, к своему сожалению, в полной мере осознала его силу лишь после того, как их не стало.
Моя мать была удивительно красивой женщиной: высокая, стройная, с изящными длинными конечностями. Она была воплощением женственности, и её рост лишь подчёркивал это, делая её похожей на хрупкий цветок, нуждающийся в защите. Такой защитой и опорой для неё был мой отец — широкоплечий, полный здоровья мужчина с постоянным румянцем на щеках. Они были полными противоположностями: мама — бледная, с большими открытыми голубыми глазами, папа — с узковатыми глазами под массивными бровями, взгляд которых напоминал мне бычий. Спасали образ лишь его детские, пухлые губы ярко-розового цвета. Он редко брился, предпочитая бороду, которую сбривал только по большим праздникам. Его рыжеватые волосы на солнце вспыхивали, как осенняя листва, в то время как мама с её чёрными волосами, всегда собранными в хвост, и тонкими чертами лица напоминала весну. Они невероятно любили друг друга, и, как говорят, от такой любви рождаются красивые дети. Мне повезло: я унаследовала лучшие черты обоих — мамины большие глаза и тёмные волосы удачно сочетались с папиными скулами и губами. Меня часто хвалили за внешность, но это никогда меня не радовало — я считала, что хвалить за то, что дано от природы, по меньшей мере, неразумно.
С годами моя красота лишь оттачивалась, вызывая зависть сверстниц и внимание мальчишек. Никому из них я не могла ответить взаимностью. После смерти родителей что-то внутри потускнело, и я, решив, что хуже не будет, обрезала свои длинные волосы до каре. Новая стрижка оказалась практичной и даже шла моей мальчишеской фигуре. Думаю, мама бы этого не одобрила — она трепетно относилась к моим волосам, как и к своим, тратя на уход за ними массу времени, хотя и носила их всегда собранными. Лишь по вечерам, когда она в светлом ночном платье садилась на край моей кровати, чтобы почитать, я могла видеть её роскошные смолисто-чёрные пряди, уже тронутые сединой. В эти моменты она казалась мне невероятно прекрасной.
Ритуалы детства и голос матери
Чтение на ночь было нашим священным ритуалом. Сначала сказки, потом — Пушкин, Диккенс, Мураками, Толстой. Я настолько привыкла к мягкому, глубокому тембру её голоса, что даже когда читала сама, все авторы в моём воображении говорили её голосом. И сейчас, в тишине пустых вечеров, строки старых романов звучат для меня её неторопливой речью.Мама работала библиотекарем, и мне казалось, что она прочла больше всех на свете. Я гордилась ею безмерно. Она помогала мне с рефератами, исправляла ошибки, а главное — умела рассказывать о литературе так захватывающе и «вкусно», что даже биография самого заурядного писателя превращалась в увлекательное путешествие.
Отец-химик с поэтической душой
Мой отец был химиком в университете. К сожалению, его способности ко мне не перешли — химия была моим вечным мучением. Но он никогда не ругал меня, лишь с улыбкой вспоминал, как сам когда-то подшучивал над мамой, у которой тоже были проблемы с этим предметом.Они часто перебирали воспоминания молодости. Учились в одной школе, и, по словам отца, он был влюблён в маму с первого класса.
Обратите внимание: Красавица все может себе позволить, красавице все можно простить.
Свою симпатию он называл «настырностью», которая в итоге привела к успеху спустя двенадцать лет. Их встреча после выпуска, когда папа предстал в новом образе — с бородой и в костюме, — перевернула всё. Мама шутила, что влюбилась в первую очередь в его бороду, ведь он был единственным в их классе, у кого она хоть как-то росла.Их отношения были для меня эталоном. Я никогда не видела их в ссоре. Они идеально дополняли друг друга, и их лёгкие подтрунивания были частью особой игры, которая создавала в доме тёплую атмосферу. Они заменили мне всех — в том числе и друзей, которых у меня, замкнутой и необщительной в школе, попросту не было.
Семейные путешествия как терапия
Каждые выходные мы отправлялись в небольшие поездки. Это была наша семейная терапия. Я искала интересные места и бронировала жильё, папа брал на себя кулинарные эксперименты, а мама по вечерам играла на гитаре и пела песни Oasis, The Killers, Muse. После её выступления мы гасили свет, зажигали свечу, и я читала стихи. Мама всегда хвалила мой вкус, а папа... папа часто плакал, что тщательно скрывал, списывая слёзы на плохое освещение.Он был удивительно ранимым человеком. В отличие от мамы, закалённой драмами мировой литературы, папа читал лишь научные статьи. Поэтому каждое соприкосновение с художественным словом — будь то стихи или проза — трогало его до глубины души. Помню, как он тихо всхлипывал, слушая историю маленькой Козетты из «Отверженных».
У меня были замечательные родители. Мир, видимо, зная это, подарил им достаточно времени, чтобы научить меня жить и сердцем, и разумом. В своём мире я была уникальна: у меня была огромная домашняя библиотека и серый кот Пух. О том, что творилось на других ярусах нашего мира, я не задумывалась. И очень зря. Осознать это мне предстоит только сейчас.
Продолжение следует.
Вы прочитали вторую главу моей книги "Свитер из облаков". Первая глава так же расположена на моём сайте. Ссылка на первую главу:
https://zen.yandex.ru/media/id/6116c0dbac562c07314f59f4/sviter-iz-oblakov-61d7083850585f32fb25af92?feed_exp=ordinary_feed&from=channel&rid=1651786697.98.1641579924172.83419&integration=site_desktop&place=layout&secdata=CLb3nIDjLyABMAJQD1gAagEB&
Скоро выйдет третья глава :)
#мира оз #свитер из облаков глава 2 #фантастика #фентези #интересные книги #современная литература #книги о любви #общество #топ #лучшие книги
Еще по теме здесь: Отношения.
Источник: Облака тугие, из них можно вязать вещи. Но об этом чуть позже.