Меня оставили в больнице на целую неделю. Первая причина – Вадим Николаевич Дашко хотел убедиться, что я верю в исцеление и должна понять, какие мои страдания вызваны любовью, а какие – симптомами. Вторая – моя мама его попросила, потому, что все еще боится заразить меня инфекцией, у нее на работе все болеют, а для моего сердца … грипп опасная штука. Третья причина – мне хотелось спрятаться, … и я тоже попросила.
Илья очень заволновался, узнав, я хочу находиться в стационаре как можно дольше. Его глухой голос спросил у моего врача:
– Могу я сейчас с ней остаться?
Я отрицательно покачала головой и улыбнулась.
– Илья, отдохни, пожалуйста. Мне уже лучше, спасибо тебе за всё.
Когда он вышел, про себя я облегченно вздохнула. Бедный Илья, бедные его родители и моя мама. Лучше буду одна, чем с человеком, которого не сделаю счастливым. Наш обман еще продлится какое-то время, и мы с ним спокойно «расстанемся», будем дружить. Я не стану пользоваться его заботой, а вот защита от сплетен не помешает…
И тут же Вадим Николаевич прочитал мои мысли. Сказал, что надо сделать наоборот:
– Вы понимаете – такая забота вам очень нужна. Именно такая. Совсем скоро вы поймете, что нормальные отношения не похожи на несчастную любовь. Мирослава, будьте осторожнее. Ваши гормоны могут скакать еще хуже, чем до операции. Вы можете быть плаксивы, нервничать, обижаться, можете чувствовать дрожание во всех конечностях, но это нормально.
Все, что сказал мне добрый доктор, он подкреплял красноречивыми неравнодушными взглядами, и в какой-то момент, я поняла, что он получает удовольствие от моих гормонов. Истинное наслаждение, почти любовь. Вот, какие бывают талантливые врачи, которые любят лечить и наслаждаются от всяких … показателей крови, подтверждающих диагноз. Чем сложнее случай, тем больше любви и страсти.
В первый день я решила только есть и спать, а на следующий день осмелела настолько, что рано утром позвонила Наташке.
Её сонный голос мне не понравился, я была на взводе.
– Привет, Наташ! А мне операцию сделали!
– О господи, кто это?
– Мирослава, твоя тётя. Решила сообщить радостную новость, а то мы же не общаемся с тобой… Вот, значит, жить буду и рожать тоже смогу.
– Тебе что… сердце пересадили?… – Наташка охрипла от такой новости.
– Нет, мне его наоборот вырезали, – Я засмеялась. – А еще я встречаюсь с Ильёй Поляковым. Да, представляешь? Ты же с ним тоже встречалась, Наташ.
НАЧАЛО
– Мира, я тебя не понимаю, он же насильник!
– То есть… ты с моим насильником встречалась? Я уже всё знаю. Только хочу правду и твою услышать. Мы же родные с тобой, подругами были. Расскажи, зачем ты меня сфотографировала? Зачем Никите отправила? Почему ему написала, будто мы с Ильей вместе, ты что меня так ненавидишь?
Сквозь тишину я слышала Наташкино сопение. Ждала. И услышала горькие слова:
– А за что тебя любить-то? За что? Ты себе двух братьев забрала… Смеялась надо мной, всегда в душе смеялась. Что ты хочешь услышать?
Я думала. по-другому будет. Когда Илья опять мне отказал, решила его подразнить. Он на тебя так смотрел, так подорвался к тебе… Прочитала письмо, думала начнет к тебе клеиться после этого, а ты ему откажешь.
– Я же спала! Наташ!
– Да, гадюка, я тебе специально спирту подлила. И так подействовало. Илье предложила, и он сразу стакан весь высосал. Меня унизил, к тебе подсел. И ты … ты в него вцепилась!!! Да, я как увидела, сразу убежала, а потом смотрю - вы уже лежите, и целует он тебя о любви говорит! Весь красный, как рак, а ты смеешься, дура!
Мирка, ты наглая и бессовестная.
– Я думала, сон … Не понимала, что делаю!!!
– Ну вот и молодец! Я вас сфоткала и пошла искать свидетелей, что вы вместе. А дядя Миша подумал, что он насилует тебя и еще лучше, что он так подумал! Кричал, чтобы собаку с цепи спускала, схватил вилы от гаража и пошел тебя отбивать. Видела бы ты, как Илья убеждал и потом зигзагами домой ушел!
– А зачем… зачем же ты с ним встречалась?
– Если ты его так схватила, у меня тоже выйдет. И в доме вашем мы должны были делать всё, о чем ты мне рассказывала. Только он ни в какую, пока мне восемнадцать не исполнилось. Однажды ты там нас застала, мы на чердак залезли, когда увидели, что ты идешь. Не знаю, что там делала, только слышали как ходишь. И потом было у нас…
– Наташ, у меня слов нет. Ты сюда если приедешь, лучше не приходи в гости, я … видеть тебя не хочу. Илью сама получила, а меня лишила любимого парня. Только не понимаю за что…
– А просто так! Когда Илья стал сам угрожать, я и решила, что не видать тебе Никиты, как своих ушей.
– Почему, …Наташенька… Почему?
– Да потому, что ты выйдешь за Никитку, а я буду все время видеть его брата на всех семейных посиделках!!! И не будет мне счастья. Я тебя ненавидела тогда.
– Никита ко мне не вернулся.
– Он сразу другую нашел. Между прочим, мы с твоим Никитой целовались на его дне рождения, пока ты салаты нарезала. И до сих пор общаемся, поняла?
– Ты меня обманываешь.
– Я его попросила научить меня классно целоваться, и он показал. Вот. Мы долго целовались!
А если тебя бросил, так нечего было с его братом валяться! Ты недостойная. С малолетства такая. А у Никитки жена теперь крутая, он ее увел у военного офицера. Сначала попросил тебя проучить, а потом они сошлись.
– Уже разошлись… – Я отключила звонок.
«Плут, ах какой он плут» – всплывали слова матери.
Хорошо ли я знала своего парня? Любовь слепа. Конечно, нарезая для любимого салаты, не думаешь, что он пятнадцатилетнюю девчонку Наташку учит целоваться. Шестнадцать лет мы праздновали вместе. Только один раз была Наташка с нами, мама попросила взять ее с собой.
Были одноклассники, все друзья, подруги, а брат его только зашел, поздравил, выгнал из своей комнаты парочку влюбленных и закрылся там на весь вечер.
pexels.comЭтой ночью я открыла еще одно свое письмо. Восьмая жизнь…
Я писала еще больше, но выбрасывала листочки, как будто их много-много и падают с деревьев мои письма. Да, уже была осень, на улице становилось все холоднее, в душе моей тоже.
«Любимый, дорогой моя, прошло уже четыре месяца, как я увидела тебя с будущей женой. А сейчас меня положили в больницу. Сказали на две недели, но прошло уже три. Не знаю, выдержу ли я, очень страшно здесь по ночам. Люди … умирают, Никита. Сегодня женщину привезли из реанимации, и я сама звала на помощь. Но ей не успели помочь. Подумала, что скоро и моя очередь. Ты не соскучился по мне? А я скучаю. Все время думаю о тебе, как вы там … с невестой вместе, не ссоритесь, спите рядом, о ребеночке мечтаете. Я уверена, Никита, если вы поженитесь, первой у тебя родится дочка, такая же красивая, как твоя невеста. А у нас мог родиться сын. Но это осталось только мечтой. Ты прости меня, что я не поздравила. Не могла ни слова вымолвить, как вас увидела. У меня язык отнялся и ноги, руки стали чужими. Если вы приедете вместе, а я еще раз на вас посмотрю, меня уже, наверное, не спасти. Ведь сердце совсем не хочет нормально работать.
У меня в жизни есть только мама, и ты был моим будущим мужем. Я знала, что полностью твоя стала по своей воле еще до свадьбы и не жалею, что познала в этой жизни настоящую любовь. Я тебе не успела в прошлый раз написать, что маму уволили с работы, и она долго не могла найти другую, потому, что я заболела. И вот нашла очень тяжелую, денег платят мало, а я себя виню, но сделать ничего не могу. Я испортила ей жизнь своей любовью к тебе. Сильно заболела. И мне сказали, что будущего нет.
Знаешь, мои сочинения всегда были в классе лучшими, а сейчас я пишу и понимаю, что следующее письмо будет еще хуже, короче, совсем неинтересное. Если оно вообще будет.
Конечно, мне хочется написать «Вернись ко мне, любимый», но я уже начала осознавать, что твоя невеста реальна, а не приснилась мне, и ты уже не служишь, потому, что прошло время возвращения. Навести меня один в больнице, если приедешь к родителям, я очень хочу хоть раз еще увидеть тебя и, может быть, обнять. Если твоя невеста позволит обнять, как друга.
Мне этого так не хватает.
Прошу тебя, ответь мне, стоит ли тебя ждать.
Твоя Мила».
Я медленно убрала письмо в конверт и закрыла глаза.
«Никита, разве я не думала только о тебе и не жила ради тебя? Ты увидел фотографию и … познакомился с женщиной, которая затмила мою любовь. Так бывает. Мне сейчас легче это понять.
Я тоже познакомилась со своим доктором, который затмил мою болезнь, и больше не думаю от том, что жизнь кончена. И еще я встретила твоего брата, который затмил мою ненависть к нему, я больше не думаю, что он подлец».
Я почувствовала, что сейчас заплачу, как тогда в больнице. И вспомнила Илью, как он поил меня из железной ложки и вытирал слезы.
Илья пришел ко мне на следующий день с букетом мелких роз, украшенных большими темно-зелеными листьями. Красивый букет. Я ему улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ и снова поставил мне пакет с едой на стул.
– Как ты себя чувствуешь? Хорошо спала?
– Илья, ты можешь сесть на край кровати.
– А тебе можно на свежий воздух, я спросил твоего врача.
– Хорошо, пойдем, посидим на улице.
Я вышла сама, не дала себя нести. Идти было тяжеловато, поэтому Илья придерживал меня за талию.
Повязку сняли утром и заклеили совсем небольшим кусочком бинта. Я поняла, что не такой уж и большой будет след от операции.
Илья молчал, я тоже, мы сидели рядом, как хорошие друзья. И тут он спросил:
– Что ты думаешь, если я предложу переехать ко мне после больницы? Варя к тебе привыкнет, она добрая собака, как ребенок мой.
– Значит, ты уже отец?
– Если честно, иногда мне так и кажется. Она ни минуты без меня не могла, когда щенком была… Взял ее год назад и вот, вместе живем.
– Я хочу посмотреть на неё, но жить буду с мамой.
– Хорошо, тогда в гости ко мне поедем, а спать я тебя домой отвезу.
– Ты не с родителями живешь?
– Квартиру я снял. Хорошая, одна комната большая, и с собакой разрешили.
– Илья, я Наташке звонила. Не хмурься. Хотела узнать, что она расскажет.
– А ты не верь! Если скажет, что я тебя раздел… не верь, пожалуйста.
– Нет, она так не сказала. Я тебя обняла сама. Интересно, понимала, что это ты? Не помню ничего вообще, она призналась, что спирт добавила.
– Может, и не понимала. Хочу думать, что ты ... меня обнимала, а не кто-то привиделся.
Я замолчала и вся сжалась, подул прохладный ветер. Илья долго смотрел в сторону, а потом резко посмотрел на меня, хотел что-то сказать и начал стаскивать с себя джемпер. Он набросил мне его на плечи и прижал к себе.
— Ты вся дрожишь! Не помнишь и ладно. Мила, я тоже не слишком хорошо всё помню.
Я не сопротивляясь, позволила себя обнять, хотя рядом ходили люди и смотрели на нас. Свитер был теплым, мягким, заботливым....
— Забыть тебя не могу, замучился. С тех пор думал много о том, что значит – обнять любимого человека. А ведь еще не знал, что за брата не пойдешь. Думал, невеста ты его. Знаешь, как себя казнил?... Не надо было приезжать, соглашаться выпить, разговаривать с твоей Натальей. Видишь, как все получилось?...
— Из-за одной фотографии и слов Наташки он обвинил меня в измене.
— Всех обвинил. И её тоже, что позвала мужика в твой дом. Я про нас смолчал. Сказал, что будил тебя и пытался в чувство привести холодной водой. — Илья усмехнулся. — А он начал мне про фото предъявлять и послал, предложил не теряться, … быть с тобой, в общем.
Я украдкой смахнула слезы.
— Решил, что теперь буду плохая жена, так и есть. Еще и больная оказалась.
— Нет, Мила, — тяжело вздохнув, качнул головой Илья, — Любой может заболеть и он, и я… поверь, всему есть свои причины. Думаю, ему случайно подвернулась другая в то время. А так бы простил и вернулся к тебе.
— Илья, ты же был тоже дома у родителей, когда … случился скандал? Расскажи, как он приехал, хотел ли увидеть меня на самом деле или я тоже случайно подвернулась в ту ночь…
— Когда он приехал, я думал, сразу же спросит, как ты и пойдет к тебе. Но он не такой, гордый. Сказал матери, чтобы она растрезвонила, что он развелся и вернулся. И ты бы сама пришла. Но мать не стала этого делать. Она видела, с каким он настроением, и боялась, наговорит тебе плохого, ты опять в больницу попадешь. Так и получилось.
Я задумалась и поняла, что надо дальше читать письма. С каждым днем я понимаю лучше все свои чувства и сравниваю с чувствами Никиты.
Илья решился, снова меня в щеку поцеловал, потерся своей щекой. Я его спросила:
— Хорошо тебе что ли?
— Очень. Я и не думал, что так сильно бывает хорошо просто сидеть рядом. А если поцелуешь, не знаю, что будет. Научи меня любить тебя, Мила.
— У тебя девушки-то были? Или ты только с собакой.
— Ты же знаешь, какие были. Видела сама.
— А почему ты так ко мне? Почему меня выбрал?
Илья долго не отвечал, выражение его лица и сдвинутые брови показывали, что ему не нравится этот вопрос. Но почему? И тут он ответил, но совсем не так, как я ожидала.
Думала, скажет – «Влюбился. Почувствовал жар во всем теле, люблю, хочу, красивая, худая, то есть, стройная, грудь, губы, волосы». То, что Никита говорил. А он совсем по-другому сказал:
— Жалко мне тебя стало. Никитка такой … не думает о тебе. Я ему говорил, не надо до свадьбы, девчонке будет обидно. Подумай о ней. А он пришел как-то гордый, с бутылкой пива и сигареткой, улыбается и признается: «Уговорил! Поздравь меня!»
И я тебя увидел, ты так изменилась. Стала несчастная, испуганная, стыдливая. Глаза прячешь, все веселье ушло куда-то. Все время пытаешься уйти, только зашла, уже уходишь.
Я поговорил с ним, а он не понимает.
И так жалко тебя стало. Я и подумал, что сам бы никогда так не поступил. Стал думать об этом. О тебе. Потом ты постарше стала – отошла. А в тот день я письмо читаю, и как мечта сбывается, понимаешь? Я же сразу девушку свою отправил. Не мог ей «люблю» говорить.
— А мне можешь?
— Тебе могу. Сказать?
— Не надо. Я еще не все жизни прожила.
Обняла я его за огромную грудь и почувствовала, как быстро задышал. Никита так не делал. Он сам инициативу по-другому проявлял. Я улыбнулась и решила, что пора соглашаться. Прошлого не вернуть, в одну реку не войти, он женился, и я выйду замуж за первого встречного.
— Илья, а если я соглашусь, ты будешь вот так же меня жалеть?
— Буду. Мила, соглашайся.
— Да, я тоже хочу выйти замуж. Но если у нас ничего не получится, мы не должны обижаться друг на друга, хорошо?
— Что-то получится…
— Я тебя обнимала и целовала тогда?
— Нет, только обнимала. Я целовал тебя в шею. Думать об этом нельзя. Ты очень хорошая, очень… Как будто вся создана именно для меня. Я не знаю что чувствовал Никита, но я хотел так лежать с тобой всегда. Поэтому что-то у нас получится.
— Мне пора. Надо прожить сегодня еще одну жизнь…
***
Ночью я опять разорвала конверт. Седьмой с конца.
«Привет, Никита. Любимый, ты до сих пор любимый. Вот и следующее письмо. Я решила, что не уйду так быстро ради матери.… Теперь я в областной больнице. Надеюсь на операцию.
Кормят здесь прилично, мама далеко, но мне на вечер можно спуститься и купить печенье или вафли. Я даже чипсы покупала, хрустела солененьким по одной штучке. Соль здесь почти под запретом. Диета такая, для сердечников. Здесь очень много мужчин в больницах. Им разрешают смотреть только новости и сериалы, а они включают футбол, и один даже свалился с приступом из-за этого. Болельщики погибают, а равнодушные живут.
Ты знаешь, я хорошо вижу, а в палате моей девушка, у которой совсем нет зрения. Она ослепла после инсульта. Совсем молодая. Её папа приходит читать книги, а когда он уходит – начинаю читать я. Вспоминаю наши вечера. Я вообще все время думаю о тебе, мой любимый, прекрасный принц. В моих фантазиях ты возвращаешься с платьем для меня и большим розовым медведем, которого мы с тобой видели, и ты хотел купить. Ты своей маме скажи, чтобы она не беспокоилась, они с твоим братом были проездом и зашли меня навестить. Но я не стала выходить. Слишком больно. Я только потому и обрадовалась, что меня увезли подальше, чтобы ко мне не приходили с жалостливыми взглядами. Не хочу, чтобы люди смотрели на меня и сплетничали.
Никита, только тебя я жду. Каждую минуту жду, ищу среди посетителей, специально спускаюсь на лифте во время посещений, чтобы встретить тебя. Приезжай. Целую и люблю.
Твоя Мила».
Мне стало себя жалко. Бедная и глупая, не знала тогда, что из-за фото ты стал таким жестоким ко мне и не испытывал жалости, хотя бы уважения к нашей дружбе. Я решила прекратить читать оставшиеся шесть писем, настало время раздражения и ... «Это гормоны, Мирослава» - так сказал на обходе Вадим добрый мой айболитик-аналитик.
***
Выпустили меня вечером через восемь дней. Очень нужен был не только глоток воздуха, но и полный стакан сидра на счастье.
Я уже изучила Илью: он заезжал ко мне после работы с букетом и вкусной домашней едой. В отличие от других посетителей, был малоразговорчив, сидел и тепло обнимал. На прощанье целовал в щеку, но случайно попадал почти в губы.
В последние часы перед выпиской приехала мама и ждала, когда можно забрать мою сумку, а я начала нервничать.
Жизнь моя находилась в подвешенном состоянии: мы договорились, что сразу подаем заявление, и я рассматривала свой паспорт. Мирослава Сергеевна Янтикова. Так я хотела выйти замуж за Никиту и стать Мирославой Сергеевной Поляковой.
«И стану, только мужа будут звать Илья. Интересное кино… А дочь нашу белую будут звать Варя».
С Варей я уже познакомилась по фотографиям. Илья ее так обнимал, с такой улыбкой, что и у меня скулы сводило. Очень мило. Обычно такие качки заводят брутальных собак, а эта милаха была очень женственной.
Мы с мамой уже ждали такси, когда я поняла – сегодня Илья не пришел и не встречает. Мама тоже молчит.
Я не выдерживала и спросила:
— Мамочка, если ты что-то скрываешь, лучше скажи.
— Никита вернулся, — тут же выпалила она, — Этот плут решил вам свадьбу отменить. Вы заявление подать хотели, а он услышал, и тут как тут. Илью тебя забрать не пустил, упрашивает дать ему шанс помириться. Солнышко, не обращай на него внимание. Горбатого лишь могила исправит.
Продолжение следует
Предыдущая часть
Я ВЕРНУСЬ К ТЕБЕ, МИЛАЯ! - 8 Жалость любовь убиваетСвет моей жизни2 дня назадНАЧАЛО
Я ВЕРНУСЬ К ТЕБЕ, МИЛАЯ!Свет моей жизни21 мая💖Любимые подписчики и читатели. Спасибо большое за поддержку лайками и комментариями. С Любовью, Автор💖
#история о любви #семейные истории #женское счастье #любовь и отношения #любовь против судьбы #деревенские истории #рассказы из жизни #женские романы #жизненные рассказы
Еще по теме здесь: Отношения.
Источник: Я вернусь к тебе, милая! - 9 Плохая жена еще и больная оказалась.