История раздела имущества при разводе может принимать неожиданные формы. В центре этого судебного спора оказались не квартиры или машины, а замороженные эмбрионы, ставшие предметом ожесточенного противостояния между бывшими супругами.
Диагноз и решение
Как сообщает Buzzfeed, все началось, когда у Финикс Руби Торрес диагностировали агрессивную форму рака молочной железы. Лечение требовало срочной химиотерапии, но врачи предупредили: терапия с высокой вероятностью приведет к бесплодию. Для 33-летней женщины, желавшей в будущем иметь детей, это звучало как приговор. Врачи предложили вариант — криоконсервацию (заморозку) половых клеток для последующего использования в процедуре ЭКО.
Торрес углубилась в изучение вопроса и узнала важный медицинский нюанс: оплодотворенные яйцеклетки (эмбрионы) после разморозки имеют значительно более высокие шансы на успешную имплантацию, чем отдельно замороженные яйцеклетки, которые будут оплодотворены позже. Стремясь максимизировать свои шансы на материнство, она решила заморозить именно эмбрионы. Ее тогдашний партнер, Джон Террелл, поддержал это решение. Вскоре после диагноза пара поженилась, и через неделю после свадьбы их половые клетки были объединены в лаборатории, а полученные эмбрионы — заморожены. Это позволило Торрес начать борьбу с раком, сохранив надежду на семью.
Когда брак распался, предметом судебного спора стали не привычные активы, а крошечные замороженные эмбрионы.
Развод и судебная тяжба
В 2016 году брак Торрес и Террелла распался. В ходе бракоразводного процесса женщина обратилась в суд с просьбой передать ей право на использование эмбрионов, аргументируя это тем, что для нее это единственная возможность иметь биологического ребенка. Джон Террелл занял жесткую противоположную позицию, категорически возражая против возможности появления на свет совместного ребенка с бывшей женой.
Судья первой инстанции вынес решение не в пользу Торрес. В своем вердикте он постановил, что «право не становиться родителем против своей воли имеет больший вес, чем право на продолжение рода». Ключевым аргументом стало соглашение, подписанное парой в клинике репродукции. В этом документе четко указывалось, что в случае развода эмбрионы должны быть переданы (пожертвованы) другой бесплодной паре. Для Торрес это решение стало ударом: оно означало, что ее биологический ребенок может вырасти в незнакомой семье, а она, потерявшая из-за лечения возможность забеременеть, никогда его не увидит.
Апелляция и широкий общественный резонанс
Торрес подала апелляцию, и теперь окончательную судьбу эмбрионов определит вышестоящий суд. Это дело вышло далеко за рамки частного спора и вызвало серьезную озабоченность у активистов движения за репродуктивные права (прочойсеров). Они видят в потенциальной победе Торрес опасный юридический прецедент. Существуют опасения, что противники абортов (пролайферы) могут использовать такое решение для усиления своей аргументации о «праве на жизнь с момента зачатия», что потенциально может повлиять на законодательство об абортах.
Этот случай также ставит под сомнение давно устоявшиеся медицинские практики. Если эмбрионам будет присвоен особый правовой статус, возникнут сложные этические и юридические вопросы: имеют ли врачи право уничтожать неиспользованные эмбрионы, которых при ЭКО часто создается с запасом? Ведь имплантировать все созданные эмбрионы физически невозможно.
Луиза Браун, первый в мире "ребенок из пробирки", положила начало эре вспомогательных репродуктивных технологий.
Технологический прогресс и правовой вакуум
С момента рождения первого «ребенка из пробирки» Луизы Браун в Великобритании 40 лет назад технологии ЭКО шагнули далеко вперед. Появление криоконсервации эмбрионов в 1980-х годах стало революцией. Сегодня только в США в замороженном состоянии хранится более миллиона эмбрионов. Однако законодательство не поспевает за развитием науки. Как отметила в интервью Buzzfeed Николь Нойс, директор по сохранению фертильности Центра фертильности Нью-Йоркского университета, ключевой вопрос остается без ответа: «Если замороженные яйцеклетки принадлежат женщине, сперма — мужчине, то кому принадлежит эмбрион, созданный из их клеток? Это совместное имущество, но как его делить — совершенно неясно».
Николь Нойс указывает на правовую неопределенность в вопросах владения эмбрионами.
Законодательные инициативы и личная драма
На фоне слушаний по делу Торрес в штате Аризона республиканские законодатели выдвинули спорный законопроект. Он предписывает использовать замороженные эмбрионы для рождения ребенка, если одна из сторон настаивает на этом. При этом лицо, не желающее становиться родителем, полностью освобождается от родительских прав и обязанностей, включая уплату алиментов. Инициатива получила поддержку консервативных организаций, выступающих против абортов.
Сама Финикс Руби Торрес относится к такой законодательной инициативе двойственно. С одной стороны, она хочет использовать свой единственный шанс стать матерью. С другой — она не согласна с риторикой, приравнивающей эмбрион к живому ребенку и наделяющей его «правом на жизнь». «Я понимаю, что эмбрион — это не ребенок, — говорит Торрес. — Но в моем случае эти эмбрионы — единственный шанс забеременеть». Ее личная трагедия и судебная битва высветили глубокие правовые, этические и социальные проблемы, порожденные современными репродуктивными технологиями.