Сохраняя знакомый образ боевой тройки Петуха, Змеи, Быка с присущими им амбициями, напором, прямолинейностью, комплексами, эти женщины обладают высшей формой воли — волей разума, управляемой волей.
Разумеется,, не всем женщинам предоставляется возможность полностью реализовать эту волю: мешает внешний боевой образ, отсутствие новаторства. И все-таки, если есть такая возможность, женщины этих знаков ее не упускают. Сила их политики, сила их правления не знает конкуренции в женском мире и не боится конкуренции мужчин.
Кто из мужчин в состоянии конкурировать с королевами Маргаритой Датской (Змея), Елизаветой I Тюдор (Змея), императрицами Елизаветой Петровной (Бык), Екатериной II (Петух).
Этим женщинам трудно осуществлять политическую карьеру: мешает раздвоенность, мешает боевой язык, сложившиеся общественные стандарты. Но если обстоятельства помогают, как помогли они Индире Ганди (Змея), Маргарет Тэтчер (Бык), Корасон Акино (Петух), Виолетте де Чаморро (Змея), то ломаются все стереотипы. Эти женщины правят намного сильнее большинства политиков-мужчин.
Историкам мучительно трудно признавать силу их правления. Рушится миф о безволии женщин, смущают бесчисленные проявления источника неуправляемой любви, которые, как мы знаем, всегда сопутствуют разумной воле. Историкам не верится, что необузданная любовная стихия может соседствовать с трезвым умом, жесткой волей.
Описания трех дворов следующих друг за другом русских императриц совершенно одинаковы. Остановимся на дворе Елизаветы Петровны: «...дворец представлял не то маскарад с переодеванием, не то игорный дом... С утра до вечера шла азартная игра на крупные суммы денег среди сплетен, ...интриг, пересудов и флирта, флирта без конца... Тон придворной жизни задавала сама императрица... Придворные дамы во всем должны были подражать императрице, но ни в чем не превосходить ее; осмелившаяся родиться красивее ее и одеться изящнее неминуемо шла на ее гнев... Любя веселье, она хотела, чтобы окружающие развлекали ее веселым говором, но беда — обмолвиться при ней хоть одним словом о болезнях, покойниках, о прусском короле, о Вольтере, о красивых женщинах, о науках, и все большею частью молчали. Елизавета с досадой бросала на стол салфетку и уходила» (В. О. Ключевский).
В любом описании чувствуется недоумение от сочетания внешней закомплексованности неуверенности в себе, зацикленности на собственной персоне с волей и мудрой, обоснованной политикой.
Ключевский продолжает: «Елизавета Петровна была живая и веселая, но не спускавшая с себя глаз...» (внешние проявления логических, боевых комплексов в реальной жизни).
О Екатерине II: «В каком бы обществе не вращалась Екатерина, что бы она не делала, она всегда чувствовала себя как бы на сцене и потому слишком много делала напоказ. Задумав дело, она больше думала о том, что скажут про нее, чем о том, что выйдет из задуманного дела... Отсюда ее слабость к рекламе, шуму, лести...» (все те же комплексы).
И при всех этих слабостях и странностях, по словам того же Ключевского, Елизавета была «умной самодержицей», чье царствование было самым «легким и приятным». А Екатерина II — по его же словам — «замыкает собою ряд... исключительных явлений... XVIII века: она была последней случайностью на русском престоле и провела продолжительное и необычайное царствование, создала целую эпоху в нашей истории».
Нужно очень точно разграничивать успехи в политике, которые обеспечивает мощная воля, и прямолинейность общения, неумение воздействия на людей, которые дает боевой образ жизни, боевой образ мысли. Эта раздвоенность хорошо видна на примере Маргарет Тэтчер.
«...Эта женщина часто видела дальше, смотрела глубже, добивалась своих целей решительнее, чем окружавшие ее мужчины... Но Тэтчер не была бы Тэтчер, если бы не отстаивала личные убеждения с удивительной напористостью, энергией. Уж в чем, в чем, а в прямоте, иногда даже в прямолинейности, ей нельзя было отказать. Она любила политическую схватку и... достигала наилучшей боевой формы, когда ее припирали к стенке'' (вспомним характеристику Наполеона I.— Авт.)... Возможно, Тэтчер на каком-то этапе уверовала в свою непогрешимость. Впрочем, ее тон всегда отличался категоричностью, а министрам в кабинете часто отводилась роль статистов...» (А. Лютый).
У двух наших императриц также наиболее ярко проявилось сочетание разумной воли и боевого языка именно в схватке, в борьбе за престол.
Екатерина II во время переворота возглавила 12-тысячное войско.
Елизавета, «...горячо помолившись богу... в кирасе поверх платья... с крестом в руке вместо копья... явилась новою Палладой в казармы Преображенского полка, напомнила... гренадерам, чья она дочь... повела в Зимний дворец...».
Цесаревна «собственноручно арестовала» Анну Леопольдовну.
Способность руководить, властвовать — это в первую очередь ощущение значимости собственной личности.
Екатерина II в своих «Записках» пишет, что у нее «ум и характер несравненно более мужской, чем женский...». Она же продолжает: «одно честолюбие меня поддерживало, в глубине души моей было не знаю что такое, что ни на минуту не оставляло во мне сомнения, что рано или поздно я добьюсь своего, сделаюсь самодержавной русской императрицей».
И это были не просто слова, она работала над собой, предугадывая требования русского общества к ней. Ведь не будучи русской ни по языку, ни по рождению, она говорила: «Я хотела быть русской, чтобы русские любили меня».
Если сравнивать судьбу этих женщин с судьбой женщин-символов тройки Лошадь, Тигр, Собака, то можно найти много общего, ибо они скроены из одной материи, только у одних воля внешняя, а у других — внутренняя. И поэтому различается конечный результат.
Жизнь женщин, рожденных в годы Лошади, Тигра, Собаки — это взрыв, сражение, взлеты и падения в пропасть, а жизнь женщин знаков Петуха, Змеи, Быка — это целенаправленное, без особых колебаний движение к основной цели.
Мария Стюарт (Тигр) и Елизавета I (Змея). Их противостояние известно. Если по-человечески можно оправдать Марию Стюарт, то политически права была Елизавета.
Сравним Роми Шнайдер (Тигр), которая могла снять виллу • на год — и ни разу не появиться на ней, заказать наряды и не надеть их, и Грету Гарбо (Змея), которая смогла вовремя уйти из кино, что позволило ей «навсегда остаться на Олимпе, где обитают кинобоги, самой юной и прекрасной легендой среди бывших и будущих звезд», она сумела, «соблюдая строгий режим экономии», приумножить, а не растратить свой капитал.
Точно так же рано ушла из кино и другая звезда — Дина Дурбин (Петух), почувствовав, что ее время ушло.
Мы знаем, что разумной воле всегда сопутствует романтическая любовь. Именно любовь является одновременно и ахиллесовой пятой, и источником вдохновения этих женщин.
Перечитывая лирику Анны Ахматовой (Бык) можно найти все те же проявления этого слепого, романтического чувства, что мы находим у И. А. Бунина (Лошадь), М. Ю. Лермонтова (Собака) и других носителей этого вида воли.
Не любишь, не хочешь смотреть? О как ты красив, проклятый! И я не могу взлететь, А раньше была крылатой. Очи мне застит туман, Сливаются вещи и лица, И только красный тюльпан, Тюльпан у тебя в петлице...
Представительницы нашей тройки так же высоко, как женщины знаков Лошадь, Тигр, Собака, поднимают планку и не всякий мужчина сможет перепрыгнуть через нее. Отличие состоит в том, что эти женщины не ждут любви, а любят сами. Когда к ним приходит романтическая любовь, то они не замечают многого в своем спутнике, многое ему прощают. Им нет дела до Чинов, происхождения, отсутствия таланта, они готовы на любые жертвы, на верность до гробовой доски.
Елизавета Петровна — «невеста всевозможных женихов на свете от французского короля до собственного племянника... Она отдала свое сердце придворному певчему из черниговских казаков, и дворец превратился в музыкальный дом» (В. О. Ключевский).
Анна Ахматова написала: «...нестерпимо больно Душе любовное молчанье...».
Как без дела, так и без романтического чувства не могут представить своей жизни женщины знаков Петух, Змея, Бык.
К семье эти женщины относятся так же, как и к обществу. Они стремятся руководить социальной ячейкой общества, они чувствуют огромную ответственность за нее.
Опять противоречие с общепринятыми нормами: согласится ли муж на вторые роли? Чтобы утверждать свое главенство в такой ситуации, жене надо быть большим дипломатом, а куда только девать свою прямолинейность, напористость, бескомпромиссность? Ясно, что проблем хватает.
Легко понять смятение Ирины Родниной (Бык) в следующей ситуации. «Сидим в приемной, и тут нас вызывают: "Лейтенант Зайцев с супругой...". Я до сих пор помню, как опешила и растерялась в тот момент — .ведь меня будто бы не стало, я оказалась только приложением ».
Да, эти женщины, может быть, единственные представительницы слабого пола, которые хотят совместить две вещи: создать крепкую семью и быть счастливой матерью, а также добиться больших успехов на общественном поприще. Многие достигают поставленных целей, другие же мечутся от одной крайности к другой.
Джейн Фонда (Бык). «Кормить ребенка Джейн решила сама, не боясь испортить фигуру. Заявила, что хотела бы иметь много детей, что завидует всем беременным женщинам».
А через некоторое время: «С Вадимом Джейн по собственной инициативе собиралась расходиться. Дом начал ее раздражать. "Рабой" быть больше не хотелось... Жаждала активной деятельности — хотелось не просто быть меценатом.., а самой оказаться в гуще жизни простых людей, понять, чего они добиваются. Приняла решение поездить по Америке, увидеть все своими глазами».
«В свои пятьдесят с небольшим Джейн Фонда является обладательницей двух "Оскаров" и других крупных наград. Она владелица империи аэробики с ее книгами, видеофильмами и гимнастическими клубами. Фонда — не только кинопродюсер, но и политический деятель, имеющий немало ярых врагов среди консервативной части США... Все блага, дарованные ей судьбой, Джейн пожертвовала политической борьбе».
Вот и все о женщинах, которые живут среди нас как властительницы, императрицы. Если кому-нибудь близок такой «живой огонь», пусть возьмет его.