Человеческая психика часто заполняет пробелы в знаниях домыслами и мистификациями. То, что однажды было окружено запретами, со временем неизбежно превращается в суеверия. Даже когда первоначальный смысл забывается, на глубинном, почти инстинктивном уровне сохраняется смутный страх перед некогда табуированным.
Иррациональный страх в современном мире
Яркий пример этого феномена — поверья, связанные с черными кошками. Хотя логически проверить, принесет ли несчастье животное, перешедшее дорогу, невозможно, многие люди до сих пор испытывают тревогу. Некоторые, движимые суеверием, не просто ждут, пока кошка пройдет, но и сознательно обходят стороной то место, где она ступала, выбирая альтернативный маршрут.
Это иррациональное действие — отголосок древних инстинктов самосохранения. Подобное поведение было бы абсолютно оправданным в Древнем Египте несколько тысячелетий назад. Сегодня условия жизни кардинально изменились, но эхо древнего страха продолжает звучать в нашем подсознании.
Божественное происхождение кошачьего культа
В пантеоне древнеегипетских богов многие божества имели не только небесные воплощения (планеты или звезды), но и земные формы — аватары, в которых они являлись людям. Чаще всего эти нисхождения принимали облик животных или птиц.
Богиня Бастет (или Баст), ассоциировавшаяся с Луной, плодородием, домашним очагом и защитой, спускалась на землю именно в образе черной кошки. На древних фресках и барельефах ее часто изображали как женщину с головой кошки. Это объясняет, почему все кошки, а особенно черные, считались в Египте священными животными, окруженными почетом и неприкосновенностью.
От священного табу к дурной примете
Но как культ священного животного трансформировался в плохую примету, связанную с неудачей? Ответ кроется в особенностях мировоззрения древних людей.
На заре цивилизации знания о мире были ограничены, а мистическое мышление преобладало. Во многих культурах, включая египетскую, тень человека считалась его духовным двойником, продолжением души. Наступить на чью-либо тень было серьезным оскорблением. Если же речь шла о тени фараона, считавшегося живым богом, или самого божества в облике кошки, такое действие приравнивалось к святотатству и каралось смертью.
Таким образом, обычай обходить черную кошку и место, где она прошла, был для древних египтян не суеверием, а практической мерой безопасности — способом избежать ненароком страшного преступления и жестокой казни.
Сегодня, разумеется, никто не лишится жизни из-за наступившего на кошачий след. Однако коллективная, родовая память, закрепленная на уровне бессознательного страха, продолжает жить, превращая древний закон выживания в современное иррациональное поверье.