Вернувшись в свои покои, Халиф погрузился в глубокую тоску. Ни роскошь хором, ни веселье не могли развеять его мрачное настроение. Ему было тесно и душно в стенах дворца, и даже прохладный ветерок от огромных опахал не приносил облегчения его душе. Сначала скука сменилась грустью, а затем переросла в настоящую тоску, которая сжимала сердце и не отпускала ни днем, ни ночью. Халиф метался как раненый зверь, пытаясь найти утешение в вине и обществе юных наложниц, но ничто не могло утолить его внутреннюю тревогу.
Вмешательство верного визиря
Его верный визирь, давно заметивший перемены в повелителе, наконец осмелился заговорить. «Прости меня, мой Господин, — начал он, — но я вижу великую печаль на твоем лице». Визирь предложил тайно отвести Халифа к знаменитой гадалке Кютай, известной как Священная Луна, которая славилась своим даром предвидения. «Я устрою все так, что никто не узнает о вашей встрече. Думаю, она сможет помочь тебе, о мой повелитель!» — убеждал он. Халиф, поняв, что его состояние стало заметно окружающим, после недолгого раздумья резко приказал: «Веди!» — и удалился в свои покои.
Тайный путь во тьме
Ровно в десять вечера визирь, облаченный в серый плащ с капюшоном, постучался в дверь. Он принес такой же плащ для Халифа. Вместе они покинули дворец, быстро пересекли площадь и углубились в лабиринт узких городских улочек. Вскоре они остановились у мощной калитки с большим медным кольцом. Три удара — и дверь распахнулась. Проводник со свечой провел их через дворик, увитый виноградной лозой, и впустил в дом.
Встреча с прорицательницей
Визирь почтительно поклонился и удалился, оставив Халифа наедине с Кютай. Гадалка, женщина неопределенного возраста за сорок, полная и с выразительной растительностью на лице, восседала на диване среди множества подушек. Ее пронзительные, узкие глаза, похожие на буравчики, сверлили Халифа, вызывая у него странный страх и нежелание открывать свои самые сокровенные чувства. Он бережно хранил свою любовь как драгоценный камень в душе.
Кютай начала с пространного и льстивого приветствия, желая Халифу здоровья, славы и сладкой жизни. Халиф почувствовал, что ее слова, как и дым ароматных свечей, окутывают его сознание, усыпляя бдительность, в то время как ее взгляд пытается проникнуть в самые потаенные уголки его разума.
Зловещее пророчество
«Прости меня, о Великий Халиф! — продолжила она. — Не ту птицу ты поймал в свои сети, не ту лань впустил во дворец своей души. Эта заморская птичка принесет тебе погибель. Сильно ее родовое гнездо. Но ты должен его раскачать! Вымани птицу из ее убежища. Позови их всех сюда, на свою землю, где ты сильнее. Вот тогда мы и увидим, как запоет эта птичка в твоих золоченых хоромах». С этими словами Кютай задула свечи и словно растворилась во тьме.
Решение, рожденное во тьме
Халиф остался один в полной темноте. В голове у него звучали, как навязчивый звон, слова гадалки: «...как птичка запоет в твоих хоромах...» От этих мыслей у него потемнело в глазах. В этот момент дверь открылась, и появился визирь. Они молча и поспешно покинули дом прорицательницы.
На следующее утро Халиф, движимый услышанным, отправил своего визиря с отрядом лучников на Северные земли, в княжество русичей. Целью посольства было пригласить Великого Князя Бориса, его сестру Княгиню Елену и ее сына на грандиозный турецкий праздник — Курбан-байрам. Так началось исполнение плана, подсказанного во тьме таинственной Кютай.
Больше интересных статей здесь: Отношения.
Источник статьи: Глава 11. Гадалка Кютай..