Среди всех знаков восточного гороскопа женщины, рожденные в годы Кабана, Кота и Козы, представляют собой, пожалуй, самую загадочную и независимую категорию. Их внешнее спокойствие и кажущаяся невозмутимость часто скрывают глубокий, мистический склад ума, внутреннюю силу и удивительную власть над окружающими, особенно мужчинами. Эта раздвоенность натуры проявляется с неожиданной и поразительной силой.
Сущность и парадокс
Об Ирине Одоевцевой (Коза) современники говорили как о личности, сочетающей в себе аристократическую нежность и капризность с необычайной твердостью духа. Этот парадокс — ключ к пониманию всех трех знаков. Они обладают трезвым, практичным взглядом на жизнь, но в момент действия отдают предпочтение снам, знакам и предчувствиям, а не голой реальности. Их больше привлекают крайние, неординарные проявления жизни, чем ее спокойное, размеренное течение.
Абсолютная независимость
В отличие от других женских знаков, которым мужчина нужен как стимул, опора или объект для любви, женщины Кабана, Кота и Козы — единственные, кто по-настоящему независим от сильного пола. Их движущая сила — не любовь, а воля. В классическом противостоянии любви и воли у них доминирует последняя, что дарует им ощущение абсолютной внутренней свободы.
Мистическое мышление и великие мыслительницы
Подобно другим «сексуальным» знакам (Крысе, Обезьяне, Дракону), эти женщины обладают особой притягательностью, но их красота и созерцательность трансформируются в образ, а мышление приобретает мистический оттенок. Если одни знаки создают реалистичную картину любви, то Кабан, Кот и Коза предлагают мистическое видение самой реальности.
Именно среди них рождались величайшие женщины-мистики: Елена Блаватская и Елена Рерих (Кот), прорицательница Ванга и йог Индра Деви (Кабан). К этой же категории относится и малоизвестная Анна Шмидт, чье учение, по словам философа Сергея Булгакова, было «женской мистикой, голосом женственности из глубин бытия», полным дерзновенных прозрений.
Несгибаемая воля и борьба за свободу
Внутренняя свобода не позволяет этим женщинам мириться с обыденностью, стереотипами и зависимостью. Ярчайший пример — Надежда Дурова (Кот), кавалерист-девица, для которой путь к свободе лежал не через замужество, а через службу в армии под видом мужчины. Ее восторженные строки: «Я на воле! свободна! независима!» — стали гимном личной свободы. Современная актриса Ирина Алферова (Кот) также признается в чувстве себя «пришелицей» в традиционном доме и семье.
Их воля, проявляющаяся стихийно, толкает их как на великие свершения, так и на, казалось бы, незначительные, но совершаемые с одинаковой серьезностью поступки. Княгиня Екатерина Дашкова (Кабан) участвовала в дворцовом перевороте, руководила Академией наук, беседовала с Вольтером, но с тем же энтузиазмом описывала, как ночью перекрасила мундиры на картине, чтобы изобразить победу русских войск.
Эта воля ведет к подвигу: мать Мария (Елизавета Кузьмина-Караваева, Кот) добровольно вошла в газовую камеру в концлагере, чтобы поддержать обреченных. Екатерина Муравьева (Кот), мать декабриста, своей смелостью и неутомимостью так беспокоила власти, что сына поспешили отправить на каторгу.
Сексуальная проницательность и роковые связи
Помимо сильной воли, эти женщины наделены редким даром — сексуальной и психологической проницательностью. Они досконально понимают мужскую природу, и для них не существует загадок в поведении сильного пола. Как отмечала Ирина Алферова, они чувствуют в себе способность удовлетворить мужчину во всех сферах: интеллектуальной, духовной, эстетической и сексуальной.
Этот дар «быть Женщиной», часто сочетающийся с утонченной, спокойной красотой, притягивает к ним выдающихся мужчин. Имена Ирины Одоевцевой (Коза) неразрывно связаны с Гумилевым и Мандельштамом, Лили Брик (Кот) — с Маяковским, а «железная леди» Мария Будберг (Кабан) была спутницей жизни Максима Горького и Герберта Уэллса.
Брак и гармония
Таким образом, традиционный брак не является для этих женщин самоцелью — они самодостаточны и могут обойтись без него. Однако именно они, благодаря своей глубине, проницательности и силе воли, способны создать в союзе идеальную гармонию, охватывающую все уровни: духовный, сексуальный и бытовой. Их независимость — не отрицание связи, а фундамент для подлинно свободных и осознанных отношений.
Вероятно, это самые загадочные женские знаки. Внешнее спокойствие и невозмутимость скрывают мистическое мышление, колдовскую силу и* власть над мужчинами. Может быть, нигде раздвоенность женщины не проявляется с такой неожиданной и обескураживающей силой.
Про Ирину Одоевцеву (Коза) говорили: «Она была избалована, аристократически нежна и капризна и одновременно необычно сильна и тверда духом».
Все эти женщины обладают достаточно трезвым взглядом на жизнь, но когда приходит время действовать,— тут-то и проявляется их специфика: они больше доверяют сновидениям, знамениям, чем реальности. Да и реальная жизнь их занимает больше в своих крайних проявлениях, чем в спокойном течении.
Из всех 12 женских знаков только они полностью независимы от мужчин. Женщинам тройки Лошадь, Тигр, Собака мужчина нужен как стимул к жизни, женщинам тройки Крыса, Обезьяна, Дракон — как опора в жизни, представительницы тройки Петух, Змея, Бык могли бы спокойно обойтись и без сильного пола, у них есть воля, но надо же куда-то деть жар сердца, источник любви.
Ну, а обсуждаемые три знака — единственные, которые являются источниками вели, но не любви.
Любовь и воля всегда борются в человеке, связывая друг друга этим противостоянием. А здесь одна воля и поэтому человек свободен, абсолютно свободен.
Так же как и Крыса, Обезьяна, Дракон, знаки Кабан, Кот, Коза тоже сексуальные женские знаки, только »их красота, спокойствие, созерцание переходит в образ, а мышление становится мистическим.
Если три знака реалисток создали реалистическую картину любви, самого по себе мистического чувства, то наши три женских знака, наоборот,— дают мистическую картину реальной- жизни.
Величайшие мыслительницы - мистики родились в эти годы. Год Кота — Елена Блаватская и Елена Рерих; год Кабана — прорицательница Ванга, йог Индра Деви, менее известная Анна Шмидт.
Об Анне Шмидт и ее учении пишет С. Булгаков: «...безвестная провинциалка... пользовалась только в Нижнем широкой известностью... как большая чудачка...».
«Мистика А. Н. Шмидт настолько содержательна и богата, что та или иная оценка ее может стать лишь делом продолжительного расследования в самых разнообразных отношениях. Своеобразие ее в том, что это — женская мистика, голос женственности из глубин бытия. Только в мистике Каббалы можно найти созвучные мотивы... В то время, когда Вл. Соловьев еще и не приближался к эсхатологическим темам, нижегородская Сивилла заносила на бумагу свои загадочные видения и прозрения... Произведения А. Шмидт являются не только интересными, но и в высшей степени загадочными и жуткими. Они трактуют о последних вопросах христианского сознания и притом с дерзновенностью, не знающей границ. Они полны догматических новшеств о Святом Духе, о Богоматери, о Церкви, о Христе и Святой Троице».
Надежда Николаевна Шереметьева (Коза) считалась духовной матерью позднего Гоголя. Ее религиозность и склонность к мистицизму сыграли огромную роль в творчестве писателя.
Внутренняя свобода не дает этим женщинам смириться с обыденностью, повседневностью жизни, ее стереотипами, с зависимостью от чего-либо или от кого-либо.
Обычный путь женщины XIX века к свободе от родной семьи — замужество — не стал путем к освобождению для Надежды Дуровой (Кот). Кавалерист-девица в своих воспоминаниях не посчитала важным отразить факт своего замужества и материнства, она пишет только о желании быть свободной.
«Может быть, я забыла бы наконец свои гусарские замашки и сделалась обыкновенною девицей, как и все, если б мать моя не представляла в самом безотрадном виде участь женщин».
«...Воинственный жар с неимоверной силой запылал в душе моей; мечты зароились в уме, и я деятельно зачала изыскивать способы произвесть в действие прежнее намерение мое — сделаться воином, быть сыном для отца своего и навсегда отделиться от пола, которого участь и вечная зависимость начали страшить меня...»
И вот решение принято: она, выдав себя за мужчину, служит в армии.
«Итак, я на воле! свободна! независима! я взяла мне принадлежащее, мою свободу: свободу! драгоценный дар неба, неотъемлемо принадлежащий каждому человеку! Я умела взять ее, охранить от притязаний на будущее время, и отныне до могилы она будет и уделом моим и наградой!».
«Никогда не изгладится из памяти моей,— пишет она далее,— этот первый год вступления моего на военное поприще; этот год счастия, совершенной свободы, полной независимости, тем более драгоценных для меня,что я сама, одна, без пособия постороннего умела приобресть их».
Да, действительно независимая женщина. Общество не сумело создать для таких, как она, клетку.
А вот что пишет наша современница Ирина Алферова (Кот): «Зачем нужно каждый день все хорошо делать? Я не хочу быть хозяйкой, иметь дом. Так сложилась моя жизнь, что у меня есть семья, дом, и я это как будто все время разрушаю, я себя чувствую в нем как пришелица, я хотела бы быть случайной прохожей...».
Такие женщины отстоят свою независимость, свои права в любой ситуации, сколько бы сил это им ни стоило. А силы есть! Это их воля. Как и у мужчин тройки Крыса, Обезьяна, Дракон, воля является стихийно, независимо от желания. Именно она толкает и на великие жертвы, подвиги, открытия, и на великие головотяпства и даже преступления. Все они делают (и важное и смешное) в едином порыве, одинаково серьезно.
Е. Дашкова (Кабан). Из ее воспоминаний: «...я более не ложилась спать и принялась раздумывать над различными проектами касательно завершения переворота, предложенными нашими заговорщиками...».
Она была активной участницей возведения на престол Екатерины Великой, впоследствии заняла пост президента Академии наук, создавала Российскую Академию Русского Языка, стала писательницей, в путешествиях по Европе ее собеседниками были Адам Смит, Вольтер, Дидро.
И в тех же воспоминаниях она описывает как подвиг тайную перекраску мундиров солдат на батальной картине в гостинице, где она остановилась. Так как на картине изображалось поражение русского войска.
«...Мы проработали всю ночь... не знаю, что подумал хозяин, увидев, что пруссаки вдруг проиграли обе битвы, но я была довольна собой...»
Мать Мария (Е. В. Кузьмина-Караваева) (Кот) «вошла по своей воле в газовую камеру вместе с другими женщинами и детьми, чтобы облегчить их участь в последнее мгновенье. Этот подвиг легендарен». Вот ее строки:
В моей душе неукротимый гунн Не тал ни заповеди, ни запрета.
Екатерина Федоровна Муравьева (Кот) — мать декабриста Никиты Муравьева. Она писала сыну в тюрьму: «будь абсолютно спокоен на мой счет, невидимая сила поддерживает меня...».
Полина Анненкова не без основания писала, что «братьев Муравьевых старались поскорее отправить на каторгу: слишком беспокойной и смелой была их мать...».
Да, это во всех отношениях непредсказуемые, удивительные женщины. Кроме воли, они обладают еще одним даром — сексуальной проницательностью, которая дает им полное понимание мужской психологии. Для них нет загадок в мужском поведении, как и у мужчин-мистиков в женской психологии.
Ирина Алферова: «Я, как женщина, точно знаю, что могу удовлетворить любым требованиям — эстетическим, интеллектуальным, духовным, сексуальным, то есть охватывающим все стороны личной жизни».
Ю. Карабчиевский пишет о Лиле Брик (Кот): «Главное в ней — дар быть Женщиной. Не только в бурные лефовские годы, но и в старости, и почти до самой смерти она была окружена мужчинами, и не просто собеседниками, но — обожателями».
Почти всегда этот дар — быть Женщиной — сочетается с красотой. Она никогда не бывает яркой, эта красота спокойствия, отточенности движений, законченности линий. Такие женщины не могут бледной тенью пройти по жизни мужчины.
Георгий Иванов о Ирине Одоевцевой (Коза): «Вся сиянье, вся непостоянство, как осколок погибшей звезды — ты заброшена в наше пространство, где тебе даже звезды чужды...».
Имя Ирины Одоевцевой вызывает из памяти имена Николая Гумилева, Георгия Иванова, Осипа Мандельштама.
Судьба Лили Брик связана с именами Осипа Брика, Маяковского, Примакова.
«Железная женщина», описанная Ниной Берберовой, Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг (Кабан) прожила с Горьким 12 лет, была «невенчанной женой»
Герберта Уэллса 13 лет, ее имя связано и с Робертом Брюсом Локкартом.
Хочется сказать: «Какие имена, какие люди»!
Таким образом, брак в обыденном смысле слова не является для этих женщин самоцелью, они легко могут обойтись без него, но, с другой стороны, возможно, они более, чем кто-либо, способны поддерживать свежесть ощущений, может быть, они способны в браке на самое большое — на идеальную гармонию во всех сферах: духовной, сексуальной, хозяйственной.