Эта история навеяна реальными переживаниями, но образ главной героини — собирательный. Любые совпадения случайны. Фотография подобрана по настроению и не является иллюстрацией к конкретным событиям.
Посвящается всем девочкам — маленьким и уже выросшим.
Поцелуй меня на ночь, мамочка!
Один и тот же навязчивый сон преследовал её годами:
Ей восемь лет. Она заходит в старый советский автобус, и навстречу по ступенькам спускается девочка лет двенадцати. Она узнаёт её — это её мама в юности. Такая же невероятно красивая, как на той старой фотографии: в белом платье с оборками, с огромным бантом в длинных каштановых волосах. Строгая и неприступная, словно кукла из «Трёх толстяков».
«Мама! Мамочка!» — бросается она к ней.
Но девочка лишь недоумённо и надменно приподнимает бровь и проходит мимо, не узнавая её. Отчаяние накрывает с головой, и она рыдает навзрыд.
Этот сон мучил Тату с детства, возвращаясь вновь и вновь. Каждый раз он переворачивал душу, будто в свои пятьдесят лет она оставалась той самой маленькой, неузнанной девочкой на огромной автобусной остановке посреди бесконечного города.
Бегство в дело
Спасала работа. Можно было погрузиться в биржевые сводки, проверить отчёты управляющих или просто посидеть у могучего океана, выстраивая бизнес-стратегии и мысленно расправляясь с конкурентами.
Выйдя на горячий песок из своего дома, Тата привычно огляделась.
«Как это заряжает! Энергия мира во мне, я всё могу! Я могу получить всё и даже больше», — подумала она.
Неспешно направляясь к воде, она любовалась восходом. Мысли текли спокойно и расчётливо, не цепляясь за окружающее. Но, погрузив руки в тёплый, обволакивающий песок, она почувствовала, как что-то гложет её изнутри. Тонкая, звенящая тоска нарушала привычный ход мыслей.
Эхо детства
В памяти всплыл голос матери: «Тата, ты такая громкая, ведёшь себя как уличная девка! Посмотри на себя — гольфы грязные, волосы спутанные! Вот у тёти Лены Светочка — всегда чистенькая, в белом платьице, ходит как принцесса!» — говорила она надменно и неодобрительно.
Девочка замирала на месте, словно подбитая птичка. Возбуждение слетало с её лица, глаза тускнели и смотрели в сторону. А ведь она так спешила позвать на помощь — мальчишки мучили крошечного птенца, выпавшего из гнезда. Ей было всего пять, и она не могла справиться с жестокими верзилами. В спешке она и не заметила, как испачкалась и разбила коленки…
Шёпот океана был убаюкивающим. Так хотелось прижаться к кому-то большому и тёплому, чтобы тебя защитили, пожалели, погладили по голове. Но к океану не прижмёшься.
Взросление под критикой
Тата выросла и похорошела, хотя сама этого не замечала. Соседки судачили: «Смотри, какая красавица. Вырастет — натерпишься, в подоле принесёт». Мать почему-то верила этим словам и соглашалась. Поэтому для себя Тата оставалась «кривой, толстой, косолапой, с тремя волосинами на голове». Её одевали солидно и дорого, как взрослую тётю.
Потом её пригласили в театральную школу. Окрылённая, она летела к маме с этой новостью. «Все актрисы — шлюхи и пьяницы, — отрезала та. — Иди лучше английский учи».
Утро становилось всё ярче и знойнее, деревья наполнялись птичьим гомоном. Природа шумно и радостно пробуждалась. Сквозь этот гомон в памяти вновь звучал голос матери: «Что ты хохочешь, как торговка! Девочки из приличных семей так себя не ведут!»
Просьба, услышанная ветром
Тата потянулась, стряхнула с себя песок. Утро, пора работать. Бизнес не ждёт!
Но вдруг она обернулась к океану в последний раз и тихо, пронзительно сказала: «Мамочка, посиди со мной, спой мне колыбельную. Помнишь, ту: «Спи, моя радость, усни…» Какая же ты у меня красивая, мама. Я так люблю, когда ты поёшь».
Резкий ветер набежал с моря, вскинул волосы, разметал одежду, разрезал глаза до слёз. Тата вздрогнула и направилась к машине. Вождение было её стихией, её магией. Только за рулём она чувствовала полную, невероятную лёгкость и свободу.
Со стороны это была очень состоятельная, сильная женщина. Она вершила судьбы, владела многим и многими, для неё не существовало преград. Практически не существовало.
И только ветер, солнце и океан видели правду: что это просто маленькая, слабенькая девочка, очень хорошенькая и страшно одинокая, идёт над пропастью по тонкому лезвию своей собственной жизни.
