Утро. Я небрит, невыспался, в чём попало. Брожу по комнате, размышляя: чем бы заняться? Когда-то, кажется, в другой жизни, лет тридцать назад, были и громкие планы, амбиции... А сейчас? Не получилось «подняться», не вышло взять ту высоту, о которой мечталось.
Внешность и суть
Морщины? Седина? Да какая разница. Это меня совсем не беспокоит. Гораздо важнее другое: чтобы мои стихи, эти выстраданные труды, нашли своего читателя. Настоящего, понимающего, хорошего.
Мечты о признании
Мечтаю о тираже в десять тысяч, чтобы за полгода разошлась сотня книг. А кто-то, наверное, усмехнётся: «Глупыш, пародия на стихоплёта!». Пусть. Но я всё равно хочу признания. Толпу фанатов, или хотя бы кучку преданных. Встречу с хлебом-солью... Вот тогда я покажу, на что способен!
Фантазии о славе
И представлю себе: я на сцене, на высоте. Меня наконец-то окружающие признают гением. И среди восхищённой толпы вдруг раздастся крик: «Да он как Сергей Есенин!». Вот оно, пьянящее чувство нужности. Оно заставляет талант воспрянуть, сверкнуть, как бриллиант в новой оправе. Дар раскрывается, когда его обнаруживают.
Сила слова
А я могу писать. Люблю это. Очаровывать рифмой, завлекать в свои строки, как в уютную постель. Но тем же словом можно и ранить, резко, как лезвием бритвы. Можно прославить или вознести, нацарапать любовный стишок. Можно простить, вылечить душевную рану, спасти от отчаяния. Словом можно нежно поцеловать или грубо оцарапать.
Вечный поиск
И вот я пишу, пишу, пишу без остановки. Лишь бы кто-то услышал. Хоть один человек. И снова рассыпаю эту рифмованную лапшу, сам не всегда понимая — для чего? Ради этой призрачной надежды быть услышанным.
Реальность и внутренний мир
А пока что реальность такова: нет своего угла, с работой — перебиваюсь с одной на другую. Внутри меня живут настоящие гении, рвутся наружу великие строки и мысли. Но миру я показываю лишь шута, лишь его личину. И постепенно сам превращаюсь в него.