Сущность повседневной смелости
Для того чтобы оставаться открытым, несмотря на страх, требуется подлинная смелость. Это качество выступает ключевым условием на пути к психодуховной целостности. Речь здесь идёт не о героизме в экстремальных ситуациях, а о той внутренней силе, которая наполняет повседневность благородством. Именно она позволяет человеку не предавать себя, не подстраиваться под чужие ожидания, а жить в согласии со своей истинной природой и предназначением (дхармой). Это смелость доверять себе и сохранять внутреннюю честность при любых обстоятельствах. По сути, это жизнеутверждающее «да», сказанное самому себе и своему существованию.
Двойственность бытия: страх и смелость
Согласно герметической философии, всё в мире двойственно и состоит из противоположностей. Сама жизнь существует в равновесии между этими полюсами. Можно сказать, что мы живём именно благодаря этой двойственности. Жизнь как следствие неизбежно включает в себя и страх, и смелость. Находясь в точке баланса между ними, она противостоит безволию и угасанию.
Важно понимать, что смелость не отменяет и не побеждает страх. Напротив, она подразумевает принятие страха как неотъемлемой части существования. Смелость — это противоположность трусливому равнодушию или вседозволенности. Это активное утверждение жизни, которое охватывает всё, включая возможность небытия. Признавая ужас исчезновения, смелость всё же позволяет энергии жизни излучаться дальше. В мире, построенном на двойственности, бытие имеет смысл лишь потому, что существует его противоположность — небытие.
Смелость как воля к жизни
Богослов Пол Тиллих определял смелость как волю жизни к самоутверждению, побеждающую отчаяние, которое, по его мнению, является проявлением трусости и отрицанием жизни. Такая смелость, отстаивающая бытие, является фундаментальной основой и высшим благом. Полноценное самоутверждение личности — это не изолированный акт, а приобщение ко вселенной, священное действие, которое служит движущей силой для любого индивидуального поступка.
Образно говоря, смелый человек — это тот, чьё сердце знает страх, но способно его преодолеть. Он видит бездну небытия, но смотрит на неё с достоинством, цепляясь за край орлиными когтями. В этом и заключается его сила.
Цена несмелости: внутренний раскол
Упадок смелости опасен не сам по себе. Главная беда, которую он влечёт, — это внутренняя двойственность, раскол личности. Эта двойственность возникает, когда изначальная смелость ослабевает из-за конфликта между сознательными стремлениями человека (к успеху, счастью, свободному выражению энергии) и бессознательными целями отвергнутых частей его «Я» — так называемых «чужаков».
Эти «чужаки» на бессознательном уровне постоянно воспроизводят «специальные чувства» — знакомые с детства состояния, которые дают иллюзию безопасности и защищённости. Если сознательные цели человека противоречат этим старым чувствам, их реализация становится почти невозможной, потому что бессознательное с огромной, хотя и разрушительной, смелостью защищает привычные паттерны.
Путь к самоутверждению: освобождение от прошлого
Неважно, положительные эти старые чувства или отрицательные. Отказаться от них для психики равносильно отвержению любимого ребёнка, оставившего отпечаток в энергетическом поле личности. Эти отпечатки и есть «специальные чувства», и, перенося их во взрослую жизнь, человек бессознательно поддерживает связь с тем самым «чадом».
Смелость самоутверждения требует освободиться от этих чувств и перенаправить энергию, удерживаемую «бессознательными чужаками». Только тогда становится ясно, что эти чувства так яростно защищаются именно потому, что блокируют свободу, любовь и успех.
Этот путь требует отказа от всех жизненных позиций и отношений, основанных на старых паттернах. Нужна огромная храбрость, чтобы отпустить их, ведь нет гарантии, что после этого с внутренним «чадом» можно будет выстроить новые, здоровые отношения. Именно страх потерять эти драгоценные, хоть и ограничивающие, чувства делает смелость самоутверждения такой трудной и такой важной. Вместо того чтобы храбро защищать старые, саморазрушительные позиции, нужно найти в себе смелость, служащую исключительно утверждению жизни.
Итог: смелость любить, работать и отпускать
Зигмунд Фрейд считал признаком здоровья способность любить и работать. Чтобы достичь этого, необходимо с открытостью признавать всё, что происходит в жизни, и все сопутствующие чувства. Их нужно принять, а затем найти в себе смелость освободиться от них, сказав «прощай».
Это акт заботы о себе — принять те саморазрушительные чувства, которые так долго оберегались, а затем отпустить их. Смелость интуитивно связана с этой глубинной заботой о своём бытии. Она должна побудить человека возвести в ранг святости стремление к личной свободе и беспричинной радости. Иногда для этого нужно быть готовым отказаться от всех прежних «драгоценностей» ради одной-единственной подлинной ценности — самого себя.
Такой акт возведения в святость требует огромного мужества, ибо с определённой точки зрения он подобен смерти. Как отмечал теолог Томас Мертон: «Ради самопознания человеку приходится идти на риск уменьшения и даже полного исчезновения своей [прежней] реальности ради обретения иной, ибо, если бы какой-нибудь человек и вправду имел жизнь, он должен был бы потерять её».