Мог ли представить себе простой казак Петро Чайка, что его внук, названный в его честь Петром, станет всемирно известным композитором? Петр Ильич Чайковский, чья музыка покорила мир, оставил после себя не только бессмертные произведения, но и одну из самых загадочных смертей в истории культуры. Обстоятельства его кончины в 1893 году до сих пор вызывают споры среди исследователей и поклонников.
Роковой вечер в Петербурге
В октябре 1893 года Петербург был охвачен эпидемией холеры. Именно в это время Чайковский представил публике свою знаменитую Шестую, «Патетическую» симфонию. Спустя несколько дней после премьеры, 20 октября, композитор в компании друзей и родственников отправился в фешенебельный ресторан Лейнера. Согласно официальной версии, изложенной его братом Модестом, именно там произошла роковая случайность. Чайковский, вопреки предостережениям, выпил стакан некипяченой воды, что в условиях эпидемии было равносильно смертельному риску.
Вскоре после этого у композитора проявились тяжелые симптомы: расстройство желудка, судороги, рвота. Несмотря на усилия лучших врачей столицы, собравшихся на консилиум, состояние Петра Ильича стремительно ухудшалось. Через несколько дней, в ночь на 25 октября, он скончался. Врачи диагностировали холеру, и эта версия была принята частью общества.
Нестыковки и подозрения
Однако официальная история с самого начала вызывала сомнения. Поведение Чайковского в ресторане кажется крайне нелогичным. Композитор, известный своей мнительностью, строгой диетой и вниманием к гигиене, внезапно требует холодной сырой воды в разгар эпидемии. Более того, в репутационном заведении Лейнера вряд ли могло не оказаться кипяченой воды. Возникает вопрос: а был ли тот злополучный стакан на самом деле?
Подозрения усиливают и странности, последовавшие после смерти. При холере, болезни чрезвычайно заразной, доступ к телу покойного был свободным, друзья даже целовали его в лоб. В доме не проводилась обязательная дезинфекция, а постельное белье не сожгли, а отправили в обычную стирку. Эти факты плохо вяжутся с паникой, которую обычно вызывали вспышки холеры.
В музыкальных кругах Петербурга почти сразу поползли слухи о самоубийстве. Мрачный, прощальный настрой Шестой симфонии лишь подливал масла в огонь этих разговоров.
Версия «суда чести»
В 1980 году музыковед Александра Орлова обнародовала сенсационную версию, которая сегодня популярна на Западе. Согласно ее исследованию, истинной причиной смерти стал не стакан воды, а «суд чести». Якобы у Чайковского начался роман с племянником влиятельного графа Стенбок-Фермора. Разгневанный родственник написал жалобу самому императору Александру III.
Дело было передано прокурору Николаю Якоби, который, будучи однокашником Чайковского по Императорскому училищу правоведения, собрал неформальный «суд» из выпускников. Их вердикт, по легенде, был суров: чтобы избежать публичного скандала и позора для альма-матер, композитор должен был покончить с собой. Предполагается, что он принял яд, симптомы отравления которым легко спутать с холерой.
Могло ли это быть правдой?
Версия Орловой, хотя и не имеет твердых документальных доказательств, выглядит драматично. Однако у нее есть слабые места. Во-первых, в высшем свете Российской империи того времени гомосексуальность, хотя и не афишировалась, но и не была чем-то из ряда вон выходящим. Во-вторых, император Александр III высоко ценил Чайковского, назначил ему пожизненную пенсию, и вряд ли стал бы раздувать скандал. По легенде, узнав о смерти композитора, государь сказал: «Герцогов у нас много, а Чайковский был один!»
К тому же, в 1893 году Чайковский был на пике славы, полон творческих планов, и в его письмах нет следов депрессии или суицидальных настроений. Что могло заставить его сделать такой шаг — страх перед оглаской или давление «суда чести»? Или же это была все-таки трагическая случайность — стакан некипяченой воды?
Тайна смерти Петра Ильича Чайковского, человека большого сердца и гениального композитора, продолжает будоражить умы. Каждая новая деталь, найденная исследователями, порождает новые вопросы. Окончательная разгадка, возможно, еще ждет своего часа.
Петро ДВОРЕЦКИЙ
Тайны ХХ века №36 (сентябрь 2012)