Октябрь баловал теплом, в этом году бабье лето задержалось. Золотые листья падали дождём и Новогрудок был нереально красив. Светка с удовольствием пробежалась с сыном по кленовым листьям, которые не успели смести дворники.
- А меня воспитательница стыдила, - вдруг сказал Ванечка.
- И за что же?
- За сказку. Я сказал, что волка надо было закидать снежками сразу, в первом домике. Тогда бы не пришлось от него бегать и поросята быстро бы решили проблему. Быстро и конструктивно.
Светлана взъерошила густые русые волосы сына и, стараясь быть серьёзной, спросила:
- Если всё будет быстро и конструктивно, как ты говоришь, то скажи, о чём тогда книжки писать?
- О девочках! – ответил Ванечка и, всплеснув в восторге руками, рванулся вперёд – за женщиной, которая вела за руку малышку лет пяти. Девочка в белой курточке, белых ботиночках и с белыми бантиками на длинных косичках.
- Привет! – закричал Ванечка, догоняя их. – Какие у тебя великолепные косички, - он протянул руку потрогать бантик, но девочка отшатнулась и показала ему язык. – Смотри! Смотри! Вертолёт летит! А ты знаешь, что самолёты летают выше вертолёта и могут летать в безвоздушном пространстве?
- Фи… - сморщилась девочка.
- А выше уже космос, а в космосе летают космические корабли, вот! Представляешь, до самых звёзд!!!
- А у нас гуси, утки, куры и коза, нам некогда на звёзды смотреть, вот, - важно ответила малышка, снова показала приставучему мальчишке язык и отвернулась.
Светке было и забавно наблюдать, и в то же время жалко сына – девочку совершенно не впечатлила его эрудиция. Ванечка гордился тем, что он умный, сам он говорил – я как папа. Папа сейчас был на работе, а Светлане через час на автобус – ехать в Гродно. Сессия. Она сегодня забрала сына раньше из детского сада, чтобы передать матери, месяц поживёт в деревне, пока дочь учится, а зять работает.
- Какая-то неправильная девочка, - проворчал малыш. – Бантики красивые, а сама только про гусей разговаривает. Ну что в гусях интересного?!
- Не все, такие умные, как ты, - Светлана рассмеялась, - не расстраивайся, найдёшь такую, которой нравятся звёзды.
- Пойдём к маленьким домикам? Я хочу стать Гулливером! Я когда там стою, мне всегда кажется, что сейчас из домиков выйдут лилипуты. Как в мультфильме!
- Не сегодня. Нас бабушка уже на автовокзале заждалась. Кстати, у неё тоже гуси есть. Сейчас куплю сигарет и бегом на автовокзал.
Она подошла к киоску, положила купюру, назвала марку сигарет. Ванечка насупился, подёргал её за руку. Светлана присела рядом.
- Ты чего?
- Нам в садике говорили, что курить вредно, от этого люди умирают, - он нахмурился и вдруг прижался к матери:
- Мамочка, моя милая мамочка, я так тебя люблю, а ты куришь!
- Вань, ну ты что? Все курят и никто не умирает, - чтобы сгладить неловкость, Света перевела разговор на другую тему:
- А как ты отнесёшься к шоколадке?
- Хорошо отнесусь! – обрадовался Ванечка.
Шоколадки хватило ненадолго, и остаток пути Ванечка не умолкал. Про сигареты оба забыли, обсуждая важные для шестилетки темы.
- А почему вода в море солёная, а в реке нет?
- А зачем феям молочные зубы?
- Сколько лет деду Морозу?
- А когда змея кожу меняет, где она новую берёт?
- А почему глаза не бывают фиолетовыми?
- А планета Фикус-Крокус на самом деле существует?
- На самом деле. Вот приедем в деревню, я тебе и фикус покажу, и крокус! – бабушка обняла внука, поцеловала его. – Заговорились, мимо прошли. А уже посадку объявили. Иван, попрощайся с мамой, и вперёд!
- Навстречу приключениям? – прищурился Ванечка, искоса глядя на бабушку.
Бабушке Нине было шестьдесят пять лет, и «приключений» для внука она не жалела. Ворчала порой на дочь и зятя, что мальчик растёт не по годам серьёзным, что у ребёнка должно быть не только развитие, но и детство, и баловство. Но втайне Нина Ивановна гордилась тем, что внук умён не по годам.
- У тебя только Ванечка – свет в окошке, - сердце кольнула обида, - хоть бы раз спросила, как у меня дела? – Сказала Светлана и тут же прикусила язык: глупо ревновать сына к бабушке.
Она дождалась, пока усядутся, помахала им рукой, но бабушка с внуком так были заняты беседой, что не заметили её прощального жеста. Высокого, неопрятного мужчину заметила сразу, едва отъехал автобус.
Обратите внимание: Хозяйка своей судьбы.
Он прошёл мимо, в двух шагах от Светланы. Выпивши? Или нет? Не разобрала, но лицо у человека было такое отрешённое, настолько он был погружён в себя. «По ту сторону добра и зла», - подумала девушка с осуждением. Пьющие люди вызывали у неё омерзение и брезгливость, и с этим ничего не могла поделать, да и не собиралась – в её мире таким не было места, они из другой реальности. Время до объявления посадки оставалось, и Светлана вошла в небольшой зал ожидания. Пусто. Выбрала место у окна. И, надо же было такому случиться, что через минуту на соседнюю скамью присел тот самый прохожий с перрона. Он что-то бормотал, разговаривая сам с собой, и девушка уже хотела выйти, но слово «мамочка», произнесённое неожиданно нежно, остановило её.
- Мамочка, моя милая мамочка, - прошептал взрослый человек тем же тоном, что недавно её шестилетний сын. – Вот бросила она меня, сказала замуж за другого пойдёт. А я плохой человек, я ей сказал, что она вообще никогда замуж не выйдет. Мам, ты бы поругалась сейчас на меня, постыдила бы… Ванечка, сказала бы, нельзя так с женщиной… сказала бы, что помиримся ещё… Я знаю, помиримся, но… Но я зол был. Мы ж с ней семь лет вместе прожили, и вот так выгнать на улицу. Мамочка, зачем ты умерла? Я уже год без тебя живу. А ты мне так нужна…
Сердце сжалось, прекрасное настроение растворилось в чужом страдании. Мужчине на вид лет сорок, высок, широк в плечах, худощав. Волосы с лёгкой сединой, но сильных морщин нет. Глаза серые, будто остановились. Он не пьян, он просто до сих пор не пережил смерть матери, он в горе, поняла Светлана, стыдясь недавней брезгливости: «Это надо так мыслить – штампами? А ещё будущий психолог». Уговаривала себя встать, уйти, но почему-то не могла.
- Мамочка, - горько прошептал мужчина, - я сейчас к тебе поеду… на кладбище…. мамочка моя милая, ну зачем ты умерла…
На миг, на одно мгновенье, на полвздоха Светлане вдруг показалось, что это она сидит на скамье и тоскует по матери – и девушка едва смогла выдохнуть. Не помнила, как сорвалась с места, пришла в себя уже на скамье возле посадочных платформ.
- Нет… Нет-нет-нет! – Бормотала она, стараясь избавиться от наваждения. Трясущимися руками вытащила из сумки сигареты, хотела закурить, но в глаза бросилась надпись «Курение – причина инфаркта» - и серое, больное сердце, нарисованное на пачке... В ушах звучали слова человека с вокзала: «Мамочка моя милая… ну зачем ты умерла…» - так ясно, будто он стоял рядом и горестно шептал. «У моей мамы тоже больное сердце», - подумала Света. Она смяла сигареты и, бросив в урну, прошептала: «Господи… да что же это со мной?»…
Автобус на Гродно уже ушёл, а девушка всё сидела на скамье. Прошёл недавний прохожий, на этот раз с цветами в руках. Теперь он смотрел осмысленно, лицо разгладилось, просветлело.
- Серёга, привет! – окликнули его с посадочной платформы. – К своей едешь? Мириться? Ух ты, какой букет, это ей?
Тот отрицательно качнул головой и сказал:
- Это маме… на могилку…
Из глаз брызнули слёзы и Светлана, вскочив со скамьи, побежала к кассам.
Больше интересных статей здесь: Психология.
Источник статьи: Люди и судьбы. Белорусские истории..