Имя княжны Таракановой знакомо многим. Эта женщина, претендовавшая на российский престол, блистала в высшем свете Европы почти два с половиной века назад, однако тайна ее происхождения до сих пор остается неразгаданной.
Загадка происхождения
Женщина, известная как княжна Елизавета, постоянно меняла фамилии и версии своей биографии, подстраиваясь под обстоятельства. В Европе она представлялась принцессой Владимирской или великой княжной всероссийской, утверждая, что является дочерью императрицы Елизаветы Петровны и ее фаворита Алексея Разумовского. Однако в этой истории есть хронологические нестыковки: по ее словам, она родилась около 1752 года, но к тому времени у императрицы уже был новый фаворит – Иван Шувалов. Интересно, что именно Шувалова княжна называла своим опекуном, вела с ним переписку и, возможно, даже получала от него финансовую поддержку.
Существовала и альтернативная версия ее жизни: по словам княжны, она не знала своих родителей, выросла в Киле, а в девять лет была увезена в Персию. Позже, оказавшись в Багдаде, она познакомилась с неким князем Гали, который объявил ей о ее царском происхождении и увез в Европу. Ее следы терялись в Риге, Кенигсберге, Берлине, Лондоне, Париже и других европейских столицах, где она очаровывала знатных и богатых поклонников, следуя классическому пути авантюристки высшего класса.
Очевидно, что княжна не была выходцем из низов общества. Она свободно владела несколькими европейскими языками (хотя русского не знала), разбиралась в искусстве и архитектуре, играла на арфе. Ее обширная переписка, в том числе на политические темы, свидетельствует о высоком интеллекте и образованности.
Имею право царствовать!
Стремясь завладеть российским престолом, княжна Елизавета искала союзников повсюду: она устанавливала связи с польскими конфедератами, турецким султаном, Ватиканом и даже пыталась использовать в своих интересах восстание Емельяна Пугачева. Ее дерзость дошла до того, что она напрямую обратилась к главе Коллегии иностранных дел Никите Панину, заявив о своих правах на престол.
Изначально Екатерина II игнорировала эту «побродяжку», но вскоре осознала потенциальную угрозу. Ситуация усугублялась тем, что после совершеннолетия цесаревича Павла Петровича императрица, не желавшая уступать власть, могла столкнуться с проблемами легитимности. Любые новые претензии на трон, даже со стороны авантюристки, были для нее крайне нежелательны.
Помощь пришла от Алексея Орлова, командующего Средиземноморской эскадрой. Он предложил заманить самозванку в Италии на русскую базу в Ливорно, арестовать и доставить в Россию. Екатерина одобрила план и даже разрешила в случае необходимости обстрелять порт Рагузы, где могла скрываться княжна, что свидетельствует о готовности императрицы пойти на международный скандал ради поимки опасной претендентки.
Судьба сыграла с княжной злую шутку: она сама написала Орлову, предлагая ему поддержать ее притязания. Верный Екатерине, граф провел сложную многоходовую операцию, в результате которой Елизавета добровольно прибыла в Ливорно и поднялась на борт его корабля. Через три месяца она уже находилась в камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости.
В тюремной камере
В заключении княжна просила о встрече с императрицей и дважды писала ей, подписываясь просто «Elisabett». Екатерина, в ярости, требовала от следователя князя Голицына добиться от арестантки чистосердечного признания в самозванстве и раскрытия ее истинного происхождения.
Екатерина II, прожившая 17 лет при дворе Елизаветы Петровны, вероятно, знала о внебрачных детях покойной императрицы. Поэтому версия о том, что княжна действительно могла быть ее дочерью, представляла для правящей государыни серьезную проблему. Сведения, которые Елизавета давала на допросах, могли содержать долю правды, что делало ее еще более опасной.
К моменту заключения княжна уже около полутора лет страдала от туберкулеза. Холодная и сырая камера крепости усугубила болезнь, и 4 декабря 1775 года она скончалась. Ее похоронили тайно во дворе Алексеевского равелина, без отпевания и почестей.
Неожиданное письмо
Спустя два года, после 15 лет отсутствия, в Россию вернулся Иван Шувалов. К нему обратился отставной бригадир барон Федор фон Аш, вручивший письмо от своего покойного отца. Федор Аш-старший, служивший еще при Петре I и близкий ко двору Анны Иоанновны, утверждал в послании, что Иван Шувалов является сыном императрицы Анны Иоанновны и, следовательно, представляет старшую ветвь Романовых, имея больше прав на престол, чем Екатерина II и Павел. В письме даже излагался план свержения императрицы.
Шувалов, вероятно знавший о своем происхождении, немедленно передал письмо властям. Федора Аша арестовали, но на допросах в Тайной канцелярии он упорно стоял на своем. В итоге его признали безумным и заключили в Динамюндскую крепость, где он провел в одиночестве 19 лет, вплоть до смерти Екатерины. Освобожденный Павлом I, Аш не отказался от своих идей и снова оказался в заключении, на этот раз в Суздальском монастыре, где и умер при Александре I.
Борьба с тенью
Интересно, что сама княжна никогда не называла себя Таракановой – это имя появилось позднее, в книге французского дипломата. Если допустить, что ее отцом был Иван Шувалов (сын Анны Иоанновны), а матерью – Елизавета Петровна, то в ее лице сливались обе ветви династии Романовых, Иоанновичей и Петровичей. Это делало самозванку для Екатерины II вдвойне опасной.
Алексей Орлов при аресте княжны захватил почти весь ее архив. Понимая, что история – это политика, обращенная в прошлое, российские монархи и позже пытались контролировать нарратив о Таракановой. Николай I в 1826 году поручил государственному секретарю Блудову изучить все документы по делу. Тот не только подготовил отчет, но и изъял из дела все компрометирующие правящую династию материалы. До наших дней дошли лишь писарские копии, подлинники исчезли.
В последующие десятилетия, при Александре II, история повторялась: вновь обнаруживались и изымались документы, готовились и пропадали секретные доклады. Если княжна действительно была законной дочерью императрицы, то легитимность власти Екатерины II и ее потомков оказывалась под вопросом. Сокрытие этой правды стало для дома Романовых задачей почти на столетие.
...Когда вы увидите в Третьяковской галерее знаменитую картину Флавицкого «Княжна Тараканова», вспомните об этой удивительной и трагической фигуре русской истории, которая погибла не во время наводнения 1777 года, как изображено на полотне, а двумя годами ранее в сыром каземате Петропавловской крепости.
Василий МИЦУРОВ, кандидат исторических наук
Тайны ХХ века №22 (июнь 2013)