Примеры:
Д. Н. Мамин-Сибиряк — М. М. Абрамова (Крыса — Бык),
Петр III — Екатерина II (Обезьяне — Петух),
А. А. Блок — Л. Д. Менделеева (Дракон — Змея),
Л. И. Герцен —Н. Л. Герцен (Обезьяна — Бык),
Д. Ленной — Й. Оно (Дракон — Петух),
Ф. Феллини — Д. Малина (Обезьяна — Петух),
Р. К. Щедрин — М. М. Плисецкая (Обезьяна - Бык),
С. Г. Волконский — М. Н. Волконская (Обезьяна - Бык),
М. А. Фонвизин — Н. Д. Фонвизина (Обезьяна - Бык).
Эти браки бросались в глаза своей монолитностью, неразрывностью столь разных по своим характерам супругов. Ведь оба — источники любви и воли, но двух противоположных типов, а потому вместо столкновения лоб в лоб происходит духовное слияние, какого нет ни в одном из трех оставшихся духовных браков. Связь настолько прочная, что самих людей как будто не существует, а есть только брак. Если уместна аналогия из химии, то этот брак подобен молекуле азота с тройной связью.
В подобном союзе все внешнее, недуховное отпадает, как бы шелуха. Ни возраст, ни внешность, ни деньги не имеют значения. Можно сказать, что у людей остается одна лишь суть или они образуют новое качество, а образ, то, что мы называем языком, знаковая характеристика, доставшаяся нам от Крысы, Обезьяны, Дракона, Петуха, Змеи и Быка, как бы растворяются. Поэтому дополнительные характеристики браков 109 — 117 практически не нужны. Просто мы отдаем дань традиции изложения материала в этой книге.
Страстная любовь Дмитрия Мамина-Сибиряка и Марии Морицовны Абрамовой «вызывала много толков». Современница вспоминает: «На моих глазах происходило перерождение Мамина в другого человека... Куда девался его желчно-насмешливый вид, печальное выражение глаз и манера цедить сквозь зубы слова, когда он хотел выразить свое пренебрежение к собеседнику. Глаза блестели, отражая полноту внутренней жизни, рот приветливо улыбался. Он на моих глазах помолодел. Когда на сцене появлялась Абрамова, он весь превращался в слух и зрение, не замечая ничего окружающего. В сильных* местах ее роли Абрамова обращалась к нему, глаза их встречались и Мамин как-то подавался вперед, загораясь внутренним огнем, и даже румянец выступал на его лице».
Так сухое теоретическое положение об исчезновении образа и торжестве духа в этом браке обретает зримые формы, уходят «крысиные» черты Мамина-Сибиряка, когда отношения двух людей торжествуют над личностью. Но даже абсолютность этого брака, счастливая звезда знаков рождения обоих супругов не дают перешагнуть через главный закон союза — необходимость кропотливой и долгой духовной работы для взаимного слияния. Это двухстороннее движение, и желания одного здесь мало.
Можно ли было ждать духовности от недалекого и примитивного Петра III? Екатерина II пишет: «...я с самого начала поняла, что любить мужа, который не был достоин любви и вовсе не старался заслужить ее, вещь трудная, если не невозможная, но по крайней мере я оказала ему и его интересам самую искреннюю привязанность...». Да, в любом случае любовь и воля обоих супругов толкает их друг к другу, связывает навеки.
«Не в силах переносить разлуку с любимой, Герцен два раза тайно приезжает из Владимира в Москву, рискуя попасть в солдаты, может быть, в Сибирь (как находящемуся под надзором полиции ему был запрещен выезд из Владимира.— Авт.). В третий приезд он тайно увез Наташу во Владимир, 9 мая 1838 года они обвенчались». Когда читаешь первые сибирские письма Марии Николаевны Волконской, создается впечатление, что молодая женщина, натура романтически-страстная и горячая, пытается убедить не только близких, но и прежде всего себя в правильности своего поступка, в прочности чувств к Сергею Волконскому.
«Чем несчастнее мой муле, тем более он может рассчитывать на мою привязанность и стойкость... я совершенно счастлива, находясь подле Сергея... Я довольна своей судьбой, у меня нет других печалей, кроме тех, которые касаются Сергея». «Вид его кандалов,— вспоминала через «много лет Мария Николаевна,— так взволновал меня, что я бросилась перед ним на колени и поцеловала сначала его кандалы, а потом и его самого». В этих отрывках еще не чувствуется духовного единения двух людей (кроме того, во всех воспоминаниях о декабристах всегда подчеркивалась отдаленность юной жены Сергея Волконского от его забот до восстания), но как легко вступить на этот путь, когда несешь в себе незатухающий огонь.
Однако вернемся к работе души, к поискам духовного единения. На путь вступить легко, труден путь, если в тебе заложена установка на самостоятельность, на цельность личности, да и юный возраст тоже может быть помехой.
Трудно складывалась личная жизнь Блока и Менделеевой. Она писала ему: «Вы от жизни меня тянули на какие-то высоты, где мне холодно, страшно и... скучно». Она пыталась разрешить семейные сложности волей, он — любовью. И оба не понимали, что надо отдать друг другу способности, уметь многое принести в дар. Это понимание пришло потом через горе, мучения обоих. Из записных книжек Блока: «Люба довела маму до болезни. Люба отогнала от меня людей. Люба создала всю невыносимую сложность и утомительность наших отношений, которая теперь есть...». Но несмотря на всю сложность, а может быть, благодаря ей, духовные отношения складывались. Как в любом духовном браке, размолвки приводили лишь к торжеству духа, к торжеству семьи.
Блок — Менделеевой: «Я хотел писать тебе о том, что все единственное в себе я уже отдал тебе и больше уже никому не могу отдать даже тогда, когда это очень хотел временами. Это и определило мою связь с тобой».«...Все больше хочу, чтобы ты была со мной. По-прежнему мы оба не знаем, что ты будешь делать, но все больше знаю я, что я — с тобою... и все этапы жизни нам с тобой суждено пройти вместе, чувствовать все вместе». Тот, кто в этом браке решился полностью посвятить себя супругу, почти всегда добивается успеха.
Семья декабриста Михаила Фонвизина. «С ранней юности Наталья Дмитриевна отличалась необычной склонностью к религиозному экстазу, пренебрежением к светским условностям и восторженной любовью к природе... Шестнадцати лет она пыталась бежать в монастырь, но неудачно, после этого вышла замуж, удивив всех своим выбором: двоюродный дядя, почти 40-летний генерал-Наталья Дмитриевна занялась "внутренним преобразованием" мужа и преуспела в этом деле: из человека, равнодушного к религии, он превратился в верующего».
Легендой стал союз Джона Леннона и Йоко Оно. Их совместная жизнь и творчество были важнее для них, чем самостоятельная реализация. Еще более легендарен брак кинорежиссера Федерико Феллини и актрисы Джульетты Мазины. «В мире кино режиссеры и актрисы часто любят друг друга. Но затем чаще всего наступает расставание. Любовным историям, даже самым красивым, приходит конец; они становятся воспоминаниями. А вот любовная история Джульетты и Федерико продолжается уже почти полстолетия». А от себя добавим, что, вероятно, эта любовь существует и после их смерти.
Началась она, как обычно бывает в этих союзах, с заочного знакомства с творчеством друг друга, а продолжилась безостановочным совместным творчеством, в котором уже трудно отделить их друг от друга. Репортер, бравший интервью, был поражен тем, что «во время беседы Федерико звонил ей по меньшей мере четыре раза в общем только затем, чтобы услышать ее голос...».
С одной стороны, супруги образуют единое целое — в этом им помогает любовь, с другой — они не тяготятся зависимостью друг от друга, они только рады ей. На вопрос корреспондента, как Щедрин относится к тому, что в некоторых кругах его называют мужем Майи Плисецкой, он ответил, что в других кругах Плисецкую называют женой Щедрина. Да, разделение сфер влияния в этом браке происходит безболезненно, даже если супруги объединены общим делом. К тому же и у сфер приложения истинных способностей супругов очень четкие границы: любовь, воля. Не правда ли, совсем не похоже на смешение интуиции и логики (главы 14 и 16) или на сочетание холодной сексуальной проницательности жены и пылкой романтической любви мужа, ее романтической воли с его разумной волей (глава 15).
Любовью в этом браке руководит муж. О том, насколько блестяще знают психологию женщин мужчины знаков Крысы, Обезьяны, Дракона, мы уже писали. Сколь тактично отнесся Александр Герцен к любовному увлечению своей жены другим мужчиной, к ее желанию покинуть его. «Я отдаю судьбу свою в твои руки. Еще раз умоляю все взвесить, все оценить... Я еще готов принять всякое решение, потому что оно последнее... думай сколько хочешь, но скажи мне окончательный ответ».
В конце концов Наталья Александровна осталась с мужем. В волевой сфере главенствует жена. Именно она определяет стратегию развития семьи, ведет хозяйство. «Через пятнадцать лет она [Волконская] все больше устремляется к земному благополучию... Иркутский дом опальная княгиня стремится превратить в первый салон города. И Марию Николаевну мало волнует, что ее муж, князь по рождению, любящий побеседовать с мужиками о жизни и часто возвращающийся домой в одежде, пропитанной запахами базара и запорошенный соломой, совсем не подходил к этому салону. Мария Николаевна на свой лад и наперекор мужу устраивает судьбу красавицы-дочери: едва той исполняется пятнадцать лет, выдает ее замуж».
Духовное единение существует, пока живы супруги. Трагедией становится уход из жизни одного из них. Современник вспоминал: «...через несколько недель, когда я его [Мамина-Сибиряка] посетил впервые, мое внимание привлекли гостиная и кабинет; они представляли из себя маленький музей, посвященный памяти Маруси. Повсюду висели, стояли и лежали ее портреты — от громадного, в человеческий рост, до миниатюрного...».
Пережив трагедию расставания, человек бессознательно ищет свою вторую половину. Процесс духовного изменения, раз начавшийся и длительное время продолжавшийся, не может остановиться. Александр Герцен вторым браком был женат на Наталье Алексеевне Огаровой-Тучковой. Она тоже родилась в год Быка, как и первая жена Герцена. Оп словам очевидцев, жизнь была очень трудна, Наталья Алексеевна не смогла найти духовного контакта с детьми Герцена. Но именно такая и никакая другая жизнь нужна была Герцену.
КЛАССИЧЕСКИЙ ПРИМЕР.
Перси Виш Шелли (Крыса) (1792 — 1822) — английский поэт-романтик. Автор поэм «Королева Маб», «Восстание ислама», трагедии «Ченчи», драмы «Освобожденный Прометей».
Мери Шелли, урожденная Годвин (Змея) (1797 — 1851) — английская писательница. Автор романа «Франкенштейн, или Современный Прометей». Жена Перси Шелли, дочь Уильяма Годвина.
Они познакомились, когда Мери шел семнадцатый год. Перси — двадцать второй. Самое время для заключения духовного брака. В юном возрасте, когда еще не окончательно сформировалась индивидуальность человека, легче начать работу по духовному единению. В этой работе надо забыть себя и жить жизнью другого человека. Перси Шелли был другом отца Мери — писателя и борца за права человека — Уильяма Годвина. В полном соответствии с проявлениями мистического типа мышления Перси Шелли расстается со своей женой Харриет, так как пришел к умозаключению, что его ждет новая, необычная любовь.
В этом странном состоянии обостренной восприимчивости Перси вскоре замечает, что тому идеальному образу, что нарисовало его воображение, соответствует Мери Годвин. Письмо Шелли другу: «В июне месяце я прибыл в Лондон, чтоб завершить одно дело с Годвином... Обстоятельства требовали моего почти неотлучного присутствия в его доме. Там я встретил его дочь Мери. Своеобразие и прелесть ее натуры открылись мне уже в самых первых ее движениях и звуках голоса... По-моему, нет такого совершенства, доступного натуре человека, какое не было бы ей безусловно свойственно и очевидных признаков которого не обнаруживал ее характер. , Я говорю это о ней сегодня... Наши существа (•лились так полно, что сейчас, перечисляя* ее совершенства, я ощущаю себя эгоистом, расписывающим свои достоинства во искупление вины. Как глубоко я ощущал поэтому собственную незначительность, с какой готовностью признавал, что уступаю ей в оригинальности, в подлинном благородстве, в величии ума, пока она не согласилась разделить эти природные дары го мной».
В этом откровении Шелли передал всю мощь чувств, которые испытывают друг к другу женщина-воловик и мужчина-мистик. Любовь и воля заставляют их СЛИВАТЬСЯ в единое целое.Мери, «любившая Шелли искренне и преданно, тонко чувствовавшая весь сложный, изломанный строй души поэта, всеми силами старалась соответствовать этому романтическому идеалу, подчас жертвуя в угоду теории собственным внутренним покоем, внутренним миром и даже счастьем». 28 июля 1814 года Перси и Мери совершают побег и уезжают в Европу, так как Харриет, жена Шелли, не давала ему развода, а Годвин, отец Мери, был против их союза.
Своим новым днем рождения Перси и Мери теперь считают — и до конца совместной жизни только его будут праздновать — 27 июля, день объяснения в любви. С этого дня и до конца совместной жизни они ведут общий дневник. Он становится как бы членом их семьи. В этом дневнике отражен процесс создания новой единой духовной сущности. Воля женщины благотворно начинает действовать на мистику мужчины. Две половинки соединились, и вот результат...
Шелли — другу: «Как я волшебно изменился! Ни один дух, убежавший от своей земной оболочки, не претерпел более странной перемены! Доныне я не знал, что удовлетворение — нечто большее, чем просто слово, которым называют смутную приятность, Я до сих пор не понимал единства своей личности, взаимосвязи всех ее частей и не приучен был считать себя единым целым, в котором все необычайно точно пригнано, а не собранием случайных и несогласующихся черт».
В свою очередь мужчина-мистик стал учителем женщины-волевика в стихии любви. Друг Шелли, Хогг, влюбляется в Мери, и она, под руководством Шелли, начинает вести любовную переписку. Биограф Ф. Л. Джонс: «Одиннадцать любовных писем Мери Шелли производят поистине ошеломляющее впечатление... Из этих писем нельзя не вывести со всей очевидностью, что Шелли был сторонником любви втроем и что Мери честно старалась привести его идею в исполнение». Но то, что легко получается в равном браке двух мистиков из-за любовной избыточности супругов , в духовном браке не могло произойти. Шелли был вынужден подчиниться законам своего союза, где духовное единение — интимный процесс. Роман закончился, едва успев начаться. Для мужчины-мистика* духовное единение с женой стало важнее экспериментов в любовной сфере. С другой стороны, подобные опыты для женщины-волевика, если она ведет их самостоятельно, обычно заканчивались душевным потрясением. С Мери Шелли ничего не случилось.
Духовное единение оказало огромное влияние на творчество обоих. У Перси, по словам биографов, после встречи с Мери начался «зрелый» период творчества. Он написал поэму «Аластор» — грезу о недостижимом идеале, тема, весьма соответствующая лейтмотиву брака Шелли. Мери выиграла творческий спор с двумя мистиками — своим мужем и лордом Байроном (Обезьяна). Соревнование заключалось в том, кто напишет лучшую историю о привидениях. Роман «Франкенштейн» стал самым знаменитым произведением Мери Шелли и открыл новую область в литературном творчестве. Они так и жили, «поддерживая творческие устремления друг друга», сливаясь в единое целое.
Мери писала: «Должна ли я говорить, что узы, соединяющие нас с мужем, всегда были неразрывны. Любовь толкнула нас на наши первые безрассудства, любовь, усиленная уважением и безоглядным взаимным доверием, верой и сердечной привязанностью, с каждым днем делается все глубже и, несмотря на поразившие нас ужасные бедствия (не мы ли потеряли двух детей?), поистине безгранична». Нельзя сказать, что они шли путем духовного единения легко. Этот путь никогда не бывает легким. Они отдалялись, не понимали друг друга.
Шелли:
В постылом море, Мери, для чего
Меня ты оставляешь одного?
Хоть рядом ты, но нет тебя со мной.
И видеть это — тягостней всего.
Каждый раз любовь их соединяла после размолвок. Шелли утонул на восьмом году их совместной жизни Для Мери жизнь остановилась. Запись в дневнике от 2 октября 1822 года: «На протяжении восьми лет я знала ничем не ограниченное счастье общения с человеком, чей гений превосходил мой во» много раз, будил и направлял мой разум. Я говорила с ним, освобождалась от ошибок, обогащалась новыми способностями — мой ум был утолен. Ныне я одна, и до чего я одинока!.. Я одинока. Никто не посылает мне ответный взгляд, я не могу сказать ни слова от души природным своим голосом... Какая перемена участи! О мой любимый Шелли! Как часто в те счастливейшие дни — счастливейшие и такие разные — я думала о том, как несказанно вознесена союзом с тем, кому я все могу доверить, в ком я встречаю понимание! Сейчас передо мной лишь белая бумага, которую я наводняю смутными картинками... Литературный труд, развитие ума, распространение моих идей — вот все, что мне осталось, чтобы рассеять летаргию...».
Но это оказалось невозможным. В дневнике Мери сокрушается: «Моя фантазия мертва, мой дар иссяк, энергия уснула». Мери не писалось. Все последующие годы жизни она посвятила творчеству мужа, очищению его светлого имени от клеветы. Написать она смогла только «Воспоминания». Они дались ей нелегко: Мери серьезно заболела. Она говорила, что «часто ощущала, что натянутая струна вот-вот лопнет и я не смогу управлять своими мыслями».
Мери скончалась 1 февраля 1851 года в возрасте пятидесяти трех лет. Несколько последних лет она была неподвижна, ее разбил паралич. Годы после смерти Шелли были для нее медленным угасанием как тела, так и духа.
Брак 109. Он — Крыса, она — Петух
Супруги относятся к открытым знакам. Их стремление объять необъятное вряд ли сыграет положительную роль в браке. На всенародном поприще можно действовать только тогда, когда налажен внутренний контакт. Также не надо идти по пути наименьшего сопротивления и удовлетворять свое стремление к простоте во всем. Духовные отношения — это всегда высокий стиль. Прекрасно сочетаются в этом браке активность жены и хозяйственность мужа.
Брак 110. Он — Крыса, она — Змея
Здесь качество духовного брака будет определяться женой, ее врожденным аристократизмом и эстетическим вкусом. Обилие дружеских контактов мужа помешает этому союзу. Мужу лучше отдать свою энергию семье. Ему стоит последить за своим поведением: холодность и грубость с его стороны не укрепят семью. Надо также помнить, что излишняя суетливость Крысы, ее страсть к разнообразию непереносима для Змеи, которой нужно спокойствие и неторопливый стиль жизни.
Брак 111. Он — Крыса, она — Бык
Общность психологии. Безжалостность к себе, готовность сломать свой характер — это плюс, а вот безжалостность друг к другу не нужна. Вам лучше избегать бурных ссор. Супруги способны выдержать долгое противостояние, но за это время может исчезнуть духовный контакт, и все придется начинать сначала. Жена — очень ориентированный на семью знак, а вот мужу предстоит большая работа над собой. Но нет худа без добра, он сможет расширить рамки тех стереотипов, в плену которых находится жена.
Брак 112. Он — Обезьяна, она — Петух
Супруги — очень активные люди, хотя муж может скрывать свои способности. База для единения большая: если ей не стала общая профессия, то дело найдется внутри семьи — общее хобби, ремесло, увлечение и т. д. Муж придаст этому эстетическое начало, жена позаботится о развитии. Супруге лучше забыть о собственной карьере и огромном круге знакомых. Она должна посвятить себя Ввмье. Муж не должен замыкаться на себе.
Брак 113. Он — Обезьяна, она — Змея
Векторное кольцо и эзотеризм супругов как способность проникать в чужую личность здесь играют злую шутку. Проникать никуда не надо, вы и так единое целое, глубина духовных поисков может лишить вас жизненных сил, но будем надеяться, что сентиментальная жена пожалеет мужа, а понимание женской психологии не даст ему совершить роковые для слуги ошибки. В этом браке лучше замкнуться в себе. Богатый внутренний мир — великолепное пристанище от векторных страстей.
Брак 114. Он — Обезьяна, она — Бык
Ортодоксальное стремление жены укрепить брак — хорошая основа для любого союза. Однако здесь слишком много «но». Сможет ли жена разглядеть за внешней странностью мужа его любящую душу, тем более что обычно бывает в плену общепринятых стереотипов? Сможет' ли отправиться с ним в его странные глубины? Да и раскроется ли перед ней муж полностью? Главное — это ее настойчивость и такт. А такта ей обычно не хватает.
Брак 115. Он — Дракон, она — Петух
Двойной романтизм — всегда база для бесконечных поисков в духовной области. Самое важное — не потерять разумный контакт за эмоциями, которые вызывает подобное сочетание знаков. Супруги достаточно упрямы и трудно идут на компромиссы. Муж — сторонник порядка, семейственности и постоянства. Жене предстоит большая работа, чтобы разрушить у мужа стандартный взгляд на жизнь, а также придется бороться с простотой, заложенной в ее собственном характере. Тут уж выручает муж с его мечтательностью и отстраненностью от мира. Пожелаем супругам удачи.
Брак 116. Он — Дракон, она — Змея
Простота их союзу не грозит. Этому порукой мечтательность и оторванность от жизни мужа и аристократизм жены. Супруги почти мгновенно замыкаются друг на друге и начинают жить в мире собственных страстей. В их глубине и преобразующей силе можно не сомневаться. Только в начале пути не подрежьте себе крылья излишним вниманием к материальной стороне жизни. Ваш контакт не исчезнет, но обеднеет.
Брак 117. Он — Дракон, она — Бык
Ортодоксальный брак, часто он реализуется только в плоскости строительства семьи, материальных благ, воспитания детей. Не обедняйте вашу жизнь, загляните за рамки общепринятого, в вашем союзе большие возможности. Это один из самых благоприятных браков для женщины-Быка: муж спокойно реагирует на ее прямолинейность, упрямство, даже грубость. Пусть жена ценит такого супруга. Муж-Дракон не любит ссориться и поэтому склонен к компромиссам.