Медленно и мрачно, как тяжелые грозовые тучи, надвигались суровые годы средневековья, неизбежно приведшие к тому, что вместе с государственностью, философией, искусством, классической литературой, медициной и т. д. постепенно сошли на нет и все научные достижения в области психических заболеваний, блестяще представленные в свое время в книгах Аретея и Целия Аврелиана.
Вместе с этим вновь начали оживать, казалось, навсегда изжитые старые идеалистические представления о «раздельности материи и духа», о «независимости бренного умирающего тела от извечно живущей души». Все настойчивее стали предъявлять свои права полузабытые суеверия и предрассудки в отношении лиц, страдавших психическими заболеваниями, черпающие свои положения из мистических представлений и метафизических абстракций.
Снова стало упоминаться об одержимости людей злыми духами и нечистой силой, о злонамеренном колдовстве, чародействе, божьем наказании и т. д. как причинах возникновения психических заболеваний.
В 1431 году во Франции в один из весенних вечеров вспыхнул первый чудовищный костер инквизиции, на котором была сожжена ни в чем не повинная женщина, обвиненная «в близости с дьяволом».
Вслед за первым костром вспыхнул второй, третий, десятый, сотый...
В их пламени сгорали все те, на кого возводились необоснованно тяжелые и нелепые обвинения. Люди обвинялись в колдовстве, чародействе, связи с нечистой силой, дьяволами. Это в конечном итоге приняло характер страшного всенародного бедствия, приведя к тому, что в годы средневековья не было создано ничего нового, малейшие проблески научных мыслей убивались в зародыше, все великие достижения прошлого подвергались жестокой, тупой и бессмысленной критике с позиций нерушимых догм католической церкви.
Несколько сот лет подряд, не затухая, полыхали кровавые костры инквизиции, смрадное зарево которых осветило чуть не всю Европу, за исключением некоторых восточных окраин, которые оставались вне сферы влияния Ватикана.
В их огнище нашел свою гибель и великий итальянский мыслитель Джордано Бруно, один из наиболее ярых противников схоластики, не побоявшийся заявить о бесконечности вселенной и множественности миров. Его сожгли в 1 600 году на одной из главных площадей Рима.
Пламя костра спалило тело и разум Сервета, продолжавшего, несмотря на страшные времена, упорно и настойчиво работать над изучением сложной системы кровообращения.
Среди сожженных на кострах было значительное количество и страдавших психическими заболеваниями
В 1484 году папой Иннокентием VIII была издана его знаменитая булла, призывающая к беспощадной борьбе «с ведьмами, колдуньями, одержимыми нечистой силой» и пр., принесшая гибель многим десяткам, сотням и тысячам больных...
От представителей римско-католической церкви во времена средневековья не отставали и деятели реформации. Нелепое утверждение Лютера о том, что страдающие психическими заболеваниями представляют собой «одержимых нечистой силой», явилось новым поводом уничтожения ни в чем не повинных жертв.
Даже весьма относительные подсчеты погибших на кровавых кострах инквизиции свидетельствуют о миллионных жертвах.
Только в одной Франции, по данным судьи из Бургундии, при короле Карле IX было сожжено свыше 300 ООО человек.
Когда дымы пожарищ, окутывающие средневековье, несколько рассеялись, совершенно неожиданным, хотя и вполне закономерным оказалось, что в его сутолоке и хаосе зародилось именно то, что не успела доделать древняя медицина,—попытки создания при монастырях специальных убежищ для страдающих психическими заболеваниями. Руководство такими убежищами с самого начала их организации возлагалось на лиц, сведущих в медицине. И надо сказать, что медицинские познания некоторых из них достигали весьма солидных по тому времени масштабов.
В этих же убежищах впервые после многовекового перерыва вновь приступили к изучению полузабытых трудов выдающихся врачей древности, бережно сохраненных в стенах знаменитой, находящейся неподалеку от Неаполя Солернской медицинской школы.