«Только теперь, когда его не стало, я смогла простить тебе, что ты не развелась с отцом», — прозвучали слова старшей дочери, произнесённые в пустоту. В них — годы накопленной боли и итог долгого осмысления.
«Я всегда мечтала о жизни без него. О тишине и простоте, без его вечных нотаций, от которых хотелось исчезнуть, без ледяного молчания и непредсказуемых вспышек», — продолжила она.
Начало, полное надежд
Всё началось с летнего отдыха на Днепре. Мне было девятнадцать — возраст, когда мир кажется бесконечно прекрасным, а будущее — безоблачным. Солнце, пляж, восхищённые взгляды. Он появился в этой идиллии — милый, искренний, с мечтами о море и службе на кораблях. Его рассказы казались мне невероятно взрослыми и романтичными.
Мы гуляли по набережной, купались, целовались. А через пять дней он пришёл с огромным букетом и сделал предложение. «Я люблю тебя, но вправе ли я забирать у тебя Москву, учёбу, друзей, предлагая взамен тяготы гарнизонной жизни?» — спрашивал он. Его отъезд на практику был через несколько дней, времени на раздумья почти не оставалось. Голова шла кругом от счастья и смятения. Достаточно ли одной симпатии, чтобы связать жизнь? Я не знала ответа.
Обманчивый знак
Особенно меня трогало, как он обращался с маленькой троюродной сестрёнкой Олечкой. Он был с ней нежен, терпелив, носил на руках. Я думала: «Если он так относится к чужому ребёнку, каким же замечательным отцом он будет!» Это наблюдение стало для меня главным аргументом. Я не понимала тогда, что детские обиды — а его отец боготворил младшую дочь, забыв о сыне — оставляют глубокие, невидимые шрамы, которые потом определяют судьбу.
Мы поженились меньше чем через год. Красивые письма из гарнизона, долгие разговоры по телефону — всё это быстро осталось в прошлом. Его искренность обернулась жёсткой прямолинейностью, задумчивость — угрюмым молчанием и обидчивостью.
Крушение иллюзий
Родилась дочь. «Я так и знал, что будет девочка!» — сказал он. Мечта о сыне, которую он, казалось, лелеял наперекор собственному детству, не сбылась. Но и той нежности, которую я видела в нём с Олечкой, не проявилось. Он воспитывал дочь как солдата: никаких сантиментов, «борись за живучесть сама». Я пыталась смягчить его суровость, но была бессильна. Он любил её, но своей, странной, требовательной любовью, обидчивой и холодной. Служба на флоте лишь закаляла этот характер, делая его ещё более непреклонным.
Старшая дочь росла, становясь его копией не только внешне, но и по характеру. Наш дом превратился в поле битвы, где я оказалась «между двух огней» — между жёсткостью мужа и страдающей дочерью. Я чувствовала себя беспомощной тряпкой, погружаясь в пустоту и одиночество. Болезни стали частыми спутниками. Врач посоветовал либо серьёзно лечиться, либо родить второго ребёнка. Муж давно этого хотел — наверное, всё ещё надеялся на сына.
Родилась вторая дочь. Её рождение было тяжёлым, жизнь висела на волоске. Но она выкарабкалась, росла крепкой и дерзкой. Ей уже тридцать четыре.
Чёрная черта
И вот я подошла к событию, которое разделило нашу жизнь на «до» и «после». Вспоминать об этом без слёз невозможно даже спустя годы.
У нас была собака, афганская борзая. Однажды щенок стащил сосиску с тарелки мужа. Что-то в нём сорвалось. Он схватил поводок и начал избивать животное с нечеловеческой жестокостью. На шум выбежали мы с дочерьми. Старшая, в ужасе, закричала: «Не бей её, она маленькая! Бей лучше меня!»
Без паузы, без раздумий он развернулся и обрушил удары поводком с тяжёлым карабином на собственную дочь. Офицер, капитан первого ранга... Я пыталась остановить его, кричала, била по лицу — это был обезумевший, неконтролируемый человек. Он будто очнулся лишь потом и ушёл. Мы с девочками, обнявшись, плакали всю ночь.
Цена малодушия
Надо было уехать сразу. Но я не смогла. Испугалась остаться одной с двумя детьми? Не знаю. Это малодушие я виню в себе до сих пор. Он ушёл в море на три месяца, а я осталась. Я знала простую истину: переступив черту один раз, человек уже не остановится. Почувствовав власть страха и боли, он будет возвращаться к этому снова.
Бежать! Бежать надо!
Никакое одиночество не сравнится с унижением и страхом. Приступы безумия повторились. Я умоляла его обратиться к психологу (у него, кстати, было четыре высших образования, включая психологическое), предлагала развод. Он лишь твердил, что любит нас и не представляет жизни без семьи.
Берегите себя и своих близких. Спасибо, что дочитали эту непростую историю до конца.
Больше интересных статей здесь: Психология.
Источник статьи: "Только теперь, когда его не стало, я смогла простить тебе, что ты не развелась с отцом,"- произнесла старшая дочь....