В конце 1920-х годов на территории Архангельской губернии развернулась масштабная кампания по закрытию и уничтожению православных храмов и монастырей. Этот процесс стал частью государственной политики, направленной против религии. В 1929 году был закрыт Архангельский Троицкий кафедральный собор. В Сурской волости каменный Успенский собор Иоанно-Богословского женского монастыря был перепрофилирован под кинотеатр, а его колокольня превращена в пожарную каланчу. Часовню в деревне Лавела и вовсе разобрали на дрова для отопления.
Народное восприятие и сопротивление
Для большинства местных крестьян, чья жизнь была глубоко связана с православной верой, такие действия властей воспринимались как тяжелейшее кощунство и преступление. В народном сознании укоренилась уверенность, что разрушение храма — страшный грех, который неминуемо влечет за собой Божью кару. Бытовало убеждение, что «за такой грех Бог долгой жизни не даст». Эти настроения ярко отразились в устных воспоминаниях. Так, жители деревни Ваймуша Пинежского района рассказывали, что после того как активисты-«партийцы» разобрали местную церковь и колокольню, сняли кресты и колокола, а иконы растащили, с самими разрушителями случилась беда: «А партийцам потом худо было. Все и умерли. Народ говорит, умерли».
Ликвидация монастырей и судьба их наследия
К началу XX века в Архангельской губернии действовало более 30 монастырей, скитов и пустыней. Хотя формального декрета об их упразднении не существовало, на практике они закрывались через расторжение договоров между верующими и местными властями об использовании зданий. Одной из первых жертв этой политики стал знаменитый Соловецкий монастырь. Уже в 1920 году здания упраздненного Пертоминского монастыря были отданы под трудовую колонию для «дефективных» детей, а в Антониево-Сийском монастыре организовали трудовую коммуну. В 1921 году был закрыт Сурский Иоанно-Богословский монастырь, а его колокола, звавшие монахинь на службу, сняты.
Процесс ликвидации обителей сопровождался массовым изъятием церковных ценностей, которое зачастую проводилось с грубыми нарушениями и без должного учета. Участники Северной экспедиции музейного отдела Наркомпроса, включая известных искусствоведов Игоря Грабаря и Николая Померанцева, с горечью констатировали, что нигде в стране охрана памятников старины не находится в таком плачевном состоянии, как в Архангельской губернии. Еще одной кощунственной, с точки зрения верующих, практикой стала кампания по вскрытию мощей, начатая в 1918 году. К середине 1920-х годов были вскрыты и осквернены мощи практически всех почитаемых северных святых, что стало глубокой духовной травмой для православного населения.