Совсем наше село опустело. Не осталось почти никого, одни пустые дома стоят. Зарастает все крапивой и американским кленом. В полях березка молодая властвует. Ни машин, ни тракторов не слышно. Коров не слышно. Детских голосов не слышно. Людей не слышно. А бывало – гул над селом стоял. Столько народу было, столько жизни было. По вечерам молодежь по селу гуляет. Везде смех девичий. Ребята на гитарах играют. Всю ночь мотоциклы по улицам ездят. Около клуба народ. По праздникам взрослые люди компаниями соберутся. Песни поют по гармонь. Эх и жизнь была! А сейчас что? Да нет ничего – одна пустота. Смотрю в окно на улицу, а там – нет никого. Нет, есть – вон соседка пошла в магазин. Магазин – одно название, а на самом деле – «газель на колесах», а не магазин.
Вот раньше магазин был. А сейчас не магазин. Привезут на автолавке кое-каких продуктов, продадут по-быстрому и поехали. А раньше не так было, в магазин не только покупать ходили, но и выбрать товар или, к примеру, примерить что-то на себя. Пообщаться, новости какие-то узнать. Да разве один магазин был? Была и почта, и клуб, и школа, и детский садик. Все было, что необходимо для жизни. К примеру, если бы не было детского садика, разве ж вырастили бы мы с мужем пятерых детей. Вырастили бы, но тяжело бы было вдвойне.
Эх, дети, дети… Забывать вы стали свою маманю. А ведь еще каких-то пятнадцать лет назад ни одной субботы не проходило, чтобы кто-нибудь из вас не приезжал. А сейчас едите от случая к случаю, или когда сама позовешь. Оно и понятно, зачем приезжать – только тоску на себя нагонять. Нет тут никого, кроме матери. А с матерью можно и без приезда поговорить. В любое время и сколько хочешь – сотовый у каждого теперь есть, говори – не хочу. Удобно, конечно, но как-то не по-людски. Раньше переговоры заказывали через почту только в крайнем случае, когда без этого нельзя было обойтись, а теперь в любое время говори.
Да, многое изменилось в жизни. Раньше на попутных машинах, пешком шли, чтобы добраться до отчего дома, чтобы родных увидеть, а теперь не так. У каждого машина своя есть, а не больно-то часто приезжают. Взять хоть моих детей, у всех свои машины, все на колесах, а до матери лишний раз доехать не больно разбежались. Сеня, младший, уж как машину хотел – страсть! Только из армии пришел, сразу о машине заговорил. Работать устроился, стал копить деньги. Мы с мужем покойным, царствие ему небесное, тоже берегли каждую копейку, чтобы ему помочь. Говорил сынок: «Мама, папа, буду каждые выходные приезжать. Буду вас в город возить, когда захотите». Купили. Ездил года два в родное село, пока не женился. Теперь перестал ездить. Говорит, работы много, семья, дети – времени не хватает. Старший сын тоже говорит, занят. И дочери редко стали приезжать.
А раньше время было, собирались. На каждое семейное событие вместе были. Бывало, соберемся – два стола на всех не хватало. С внуками почти тридцать человек набиралось, огромная семья. Как весело было… В игры разные играли – и в «Третий лишний», и в «Вышибалы», и в «Глухой телефон», в «Штандер-стоп!» и в другие интересные игры. В лапту играли, в чижик, в городки… Теперь никто в так не играет, игры эти даже не помнят, а внуки меньшие не знают, что были на свете такие игры. Теперь все игры у них – телефон. Приезжала месяц назад внучка Ксеня. Она целый вечер с этим телефоном и просидела. Сходила на речку, в баню – и везде с телефоном, везде только и знала – сама себя фотографировать: то так, то эдак. Со мной и то раз десять сфотографировалась. «Я, – говорит, – бабушка, в инстаграмм нас с тобой выложу». Смешно так сказала: «В истаграммов». Как будто – сто граммов. Вот такие теперь у молодежи игры.
Скоро Новый год. Большой и радостный праздник. Клуба у нас теперь нет. Сельсовета тоже нет. Школы и медпункта нет. Интересно, где будут местные власти для нас старух елку ставить. В прошлом году елку наряжали на почте, а в этом году ее закрыли. Наверное, поставят елку у памятника Погибшим воинам. Это единственное место осталось, которое пока не закрыли. И кладбище еще осталось…
Раньше очень весело Новый год справляли. К Новогоднему маскараду готовились – костюмы шили, маски делали. На Новый год в сельском клубе народу было тьма. Новогоднюю лотерею разыгрывали. Все веселые, все друг друга поздравляли. Все стремились приехать на праздник в родное село. Теперь не так.
Вон соседка Рая возвращается из магазина. Хлеба, видимо, купила. А я за хлебом не ходила – не надо мне, от прошлого раза осталось. Мало я ем, нет большого аппетита. К Раисе дети тоже редко приезжают. Наверное, очень занятые…
Почему так стало? Выходных на Новый год и другие праздники – много, а у детей времени не хватает, чтобы приехать навестить родителей. Может быть, дело не в нехватке времени, а в чем-то другом? Может, ленивые все стали, или традиции уходят в прошлое? Даже не знаю, почему так происходит. Почему все такие стали, не помнящие родства?
