Работа есть работа. Будучи ценным специалистом, а именно инженером горнодобывающих машин и механизмов, мой муж работу находил без труда.
Механики повсюду на вес золота. Хорошие механики — тем более. С трудоустройством сложностей не было.
Сложность заключалась в том, что жили мы в одном городе, а работали на выезде. Вахтовым методом. Обычное дело в наше время. Муж трудился в Гатчине. От нашего городка 180 км.
Сборы начинались задолго до отъезда. Огромная сумка стояла в коридоре и принимала в свои объемистые недра предметы гигиены, постельное белье, продукты — все, вплоть до туалетной бумаги. Завод стоял на отшибе, в магазин не наездишься.
В последние два дня начиналась готовка. Паровые котлетки доводились до кондиции и замораживались. Блинчики, фаршированные творогом, постигала та же участь. Палки сухой колбасы, пара банок консервов, заварка, кофе… проще перечислить, что не понадобится человеку, на две недели уезжающему из дома.
Такие тщательные сборы происходили, если я была дома. Когда я работала ( тоже вахтенным методом, кстати), сборы сводились к минимуму. Сложные кулинарные изыски сводились к покупке сосисок в соседнем магазинчике, а текстиль загружался в последнюю очередь.
Поэтому ничего удивительного нет в том, что, приехав в общежитие, муж обнаружил нехватку кое-чего. В частности, любимого синенького полотенчика, которое уже который год ездило с ним туда-сюда. Без всего остального можно было обойтись, но жить две недели без полотенца? Невозможно! И мой дорогой пустился в обратный путь. Логика мужчин иногда вызывает у меня оторопь.
Действительно, что странного в том, чтобы, приехав на вахту, тут же развернуться и ехать обратно? Предупредив, впрочем, начальницу — я, мол, ненадолго, 360 км проехать надо.
Дело было в ноябре. «Восьмерочка» резво бежала по федеральной трассе, глотая километры. Родной дом был все ближе.
В районе Волосово резко похолодало. Есть такая возвышенность между Петербургом и Ивангородом, там всегда чуть холоднее. Тоненькая корочка наледи покрыла асфальт. Каток для летней резины. Как раз такая и стояла на нашей зелененькой машинке. Почему не сменили? Тайна, покрытая мраком.
Муж поехал медленней, конечно. Потом еще медленней. Водитель он осторожный и опытный.
Смеркалось. Между деревнями освещения не было, и дальний свет машины, вынырнувшей из-за поворота, ослепил мужа. Встречный водитель, видимо, был в панике. Его «Субару» вышла из повиновения, и, пытаясь резко тормозить, он лишь усугубил ситуацию. Наблюдая за петлями, которые выписывал на дороге водитель, пытаясь избежать столкновения, муж потерял бдительность и машина вылетела с трассы! Перевернувшись, наша красотка легла в кювет на крышу и замерла в таком положении.
Водители. Всегда пристегивайтесь. Даже выезжая в магазин за хлебом. Даже проезжая 200 метров до соседнего дома — пристегиваться обязательно! В данном случае это спасло моему мужу жизнь.
Болтаясь вниз головой в салоне, он пытался сообразить, как расстегивается ремень безопасности и что вообще, собственно, произошло.
С трудом выбравшись из ремней и из машины, он закурил, глядя на то, что осталось от машины. С трудом сообразив, что телефон в кармане, он вытащил его и собрался набрать номер эвакуатора.
В этот момент рядом остановился потрепанный «Жигуленок» с двумя джигитами в салоне и гортанный голос спросил:
Слюшай, дарагой, битый машин, продавай, а?
Позже муж рассказывал, что его заклинило: он смотрел на джигитов и не мог понять — как они так быстро узнали об аварии? То, что предприимчивые дети гор случайно оказались на трассе именно в этот момент, пришло ему в голову позже.
Визитку у ребят он все же взял. Вызвал эвакуатор. Приехали страховщики, началась обычная суматоха.
В этот момент любимый решил позвонить мне. Я спокойно работала. Если честно, прогуливалась по парку, потому что моя работа предполагает такие прогулки.
Солнышко, у меня новости, — бодро начал муж. Я поняла, что дело плохо.
Ты только не волнуйся, со мной все в порядке, — дипломатично продолжил дорогой. Мне стало плохо.
Ты специально решил меня уморить? Что-то с детьми? — наши мальчики уже жили отдельно, но у них была скверная привычка беречь меня от неприятностей. Дурные новости я узнавала последней.
С детьми? С какими детьми? А-а-а, с нашими? Не, с машинкой нашей… новости.
Отлегло немного. Все живы-здоровы, это главное.
Ты, главное, не волнуйся, — продолжал муж, — машину придется продать. Она… перевернулась, представь! Э-э-э, там стойки пошли, и кузов…
Я поняла, что его веселость и разухабистый тон — напускное, и сказала именно то, что он хотел услышать:
Вот и хорошо, мне эта машина никогда особенно и не нравилась!
Да? А ты об этом не говорила!
Я нежно попрощалась с мужем, опустила телефон и заплакала — от пережитого страха за близкого человека, от облегчения, что все благополучно закончилось.
Прошло время. Мы встретились дома. Когда редко видишься, каждый день вместе в радость. Дел было много, время выходных заканчивалось с ужасающей быстротой.
Скажи, пожалуйста, — я помешивала суп в кастрюльке и одновременно пыталась сообразить, почему курица в духовке никак не хочет покрываться золотистой корочкой, — все же зачем ты поехал домой? Неужели действительно за полотенцем?
А за чем еще? — безмятежно отозвался муж, — ты же знаешь, это полотенчико — мое любимое.
