В твоих альбомах можно услушать как minimal techno, так и ambient. Что из этого разнообразия максимально близко сердцу Thomas'a Fehlmann'a?
Абсолютно все, это разные части меня. Вечером я могу написать catchin' funky stuff, на закате что-то более одухотворенное, а когда идет дождь - так и вовсе мрачное. Музыка для меня - это способ адаптации эмоций к жизни. Альбом Honigpumpe, который я писал два года - иллюстрация моих настроений на протяжении этих лет. Музыка, она как партнер.
Как ты считаешь, сублимация играет роль при создании музыки?
Да, но все дело в том, что ты должен подходить к этому предельно открыто. Нельзя думать о том, как сделать то или это - надо полностью абстрагироваться от мышления. Когда я создаю музыку, я просто слушаю свою внутреннюю музыку: в голове, в теле, в душе... Я не раздумываю над концепцией, я просто выпускаю это на свободу.
Поэтому ты назвал свой последний сингл Emopack?
Да, я попытался сделать его звучание максимально эмоциональным, а так как люди сейчас очень нервные, пришлось использовать pack - средство, с помощью которого это можно вложить им в головы. Музыка - это целые океаны со своими волнами, и моей целью было сократить до минимума тот путь, который проходят эмоции, с помощью звука, я хотел их быстрого восприятия. Технологии в чистом виде уже надоели, они должны выполнять какие-то функции - поэтому я держу их на пике возможностей.
Что для тебя значит минимализм?
Знаешь, в процессе создания музыки иногда сложно сказать себе «стоп», но стоит убрать кое-какие паттерны, и ты услышишь всё в другой перспективе. Как по мне, это короткий путь к хорошим идеям. Иногда начинаешь с ударных, затем делаешь бас и т.д., но стоит убрать ударные, и может оказаться, что всё звучит гораздо лучше. Для меня минимализм - это что-то вроде рабочего стиля: он позволяет выделить самые важные вещи, а затем просто выкинуть весь мусор, все декорации.
Расскажи о своей работе в составе 3MB, твоими партнерами были Juan Atkins, Eddie 'Flashin Fowlkes' и Moritz von Oswald...
C Moritz'ем мы были знакомы и до 3MB - в 80-х у нас была группа Palais Schaumburg, и он был в ней барабанщиком. Это было очень давно, потом мы переехали в Гамбург, затем в Берлин, где Moritz очень увлекся электронной музыкой. А когда Juan Atkins приехал в Берлин как диджей, мы просто спросили, не хочет ли он попробовать что-нибудь записать с нами, и пригласили его в студию. Он всегда был нашим героем, и мы подумали, почему бы и нет - отказаться он всегда успеет. На самом деле Juan очень обрадовался возможности поработать с нами, но главный урок, который он нам преподал, заключался в его словах: «Everybody cooks with water». То есть он, Juan Atkins, - такой же человек, как ты и я, в нем нет ничего сверхъестественного. Для меня это было очень важно, потому что всякая star idea с этого момента стала просто бессмысленна.
Каждый из вас выполнял свою роль при создании треков, или всё происходило спонтанно?
Скорее спонтанно: в каком-то из треков я писал бас, в каком-то - Moritz... Затем мы сводили всё то, что получилось - от начала до конца это была работа трех человек.
Несмотря на это, ваши совместные работы звучат очень по-немецки, так и не скажешь, что Atkins приложил свою руку...
Всё происходило само собой, мы ничего не планировали. Может быть, это следствие немецкой атмосферы - человек всегда дитя того, что его окружает.
Как ты относишься к тому, что Moritz и Mark (Rhythm&Sound) до сих пор не разрешают фотографировать свои лица?
Это то, что первыми сделали Underground Resistance, и это было их способом сохранить независимость. Дело в том, что в Германии очень много журналистов, все они хотят поговорить с тобой и т.д. Поэтому, чтобы делать музыку для себя, не стремясь к популярности, им гораздо удобнее оставаться в тени.
Что ты думаешь о минимализме как о музыкальном стиле?
Есть одна вещь: он кажется простым, вроде как раз-два - и все счастливы. Многие думают: «Да я тоже так могу», а потом выясняется, что всё звучит практически одинаково. Мне кажется, сейчас не самый лучший момент, потому как многие просто копируют чужие пластинки, вместо того, чтобы выражать в музыке свою индивидуальность. Когда ты приходишь в музыкальный магазин и у тебя нет любимых артистов, потому что всё звучит одинаково - это очень плохо. Что касается прошлого, то минимализм стал великим шагом, открыв путь абсолютно новому восприятию музыки: без декораций и украшений.
Концепция нашей первой команды Palais Schaumburg заключалась в том, что когда кто-нибудь сделает нечто похожее - мы прекратим этим заниматься. Это может быть больно, тебе может действительно нравиться то, что ты делаешь - но в этом уже нет смысла, мир уже не нуждается в этом. В этом смысле концепция минимализма преподала мне урок: опасайся! Опасайся украшений, рутинной кухни, тех вещей, которые могут превратиться в повторение, старайся открыть себя заново. За редким исключением, я не слышу ничего нового, но то, чему я научился, навсегда останется со мной, это по-прежнему работает.
Ты долгое время работал с The ORB, можешь назвать свой любимый альбом?
О да, это ORBus Terrarum, я работал над ним от начала до конца, делал с ним все, что только мог. Это было несколько болезненно, потому что мы (Alex Paterson & Kris Weston aka Trash) пытались сделать его максимально непохожим на предыдущие.
Ты имеешь в виду Pomme Fritz?
В том числе и его, но в основном мы пытались отойти от звучания работ вроде U.F.Orb и Adventures Beyond the Ultraworld -мы больше не хотели писать хиты. Pomme Fritz был больше, чем что-то вроде (издает Pomme-подобные звуки), теперь же мы пытались создать приятную гармоничную музыку, которая в тоже время не была бы rave-продуктом.
Не сочли ли ORBus Terrarum слишком уж экспериментальным?
Ну, в то время (1995) было достаточно много групп, которые играли подобную музыку, но она практически не издавалась на пластинках, не соприкасалась с клубной индустрией.
Знаешь, Kevin Saunderson уверен, что черные гораздо лучше чувствуют музыку, твои мысли по этому поводу?
Я знаю парня из Детройта по имени Dabrye, он выпускается на Ghostly International. Ему 23 года, он делает музыку с кучей черных рэпперов и она им нравится, несмотря на то, что он белый. Это вопрос чувства ритма, а не цвета кожи, в большей степени влияет то, где ты находишься, что ты слушаешь и как ты это слушаешь. Когда я впервые увидел пластинку с именем Dabrye, я подумал, что это черный пацан из Детройта, но оказалось, что это не так - всегда есть чему поучиться.
Ты согласен с тем, что minimal techno зародилось в Детройте?
Да, пожалуй, это так. На самом деле довольно интересный вопрос, потому что сами американцы его так не называли. Разве что Robert Hood, да и то после того, как прожил долгое время в Берлине. Для меня слово minimal больше связано с Германией, а слово techno - c Детройтом.
То, что эти люди сделали с дешевыми инструментами и с душой, будет жить вечно.
Вот только жаль, что пластинок выпускают все меньше. Знаешь, приехать в Киев, играть для таких прекрасных людей и веселиться в этом клубе - это гораздо интереснее, чем купить целую кучу пластинок!
К созданию музыки швейцарец Fehlmann приступил еще в 79-м после встречи с Robert'ом Fripp'ом и знакомства с синтезатором torg MS20. Через год он уже основал свою post-punk/electronic-pop-команду под названием Palais Schaumburg, а спустя 4 года Thomas жил в Берлине и выпускал пластинки под именем Ready Made. Это стало началом его свершений в электронной музыке.
Кроме продукции под собственным именем, Felmahnn записывал альбомы в составе одиозных The ORB и состоял в историческом проекте 3MB. Также ему принадлежит лейбл Teutonic Beats, на котором с 88-го выходят компиляции при участии таких монстров, как Jorg Burger, Wolfgang Voigt, Moritz von Oswald, Sun Electric и Westbam.