Вчера поминали мою маму. Было сорок дней, как она ушла от нас навсегда. Поминали скромно. Только свои были на помине. Сын Вася и дочка Василиса, еще внучка Настя. И на этом поминании детушки мои устроили скандал.Мамина постель еще до конца не остыла, а они уже делить её имущество начали. Покоя не дает им бабушкина квартира.
В кого только уродились мои детки. Оба жадные да ленивые. Мы с их отцом всю жизнь ни на чью помощь не надеялись, сами себе на хлеб зарабатывали. И квартиру тоже заработали. Полжизни в коммуналке ютились, а дождались, выдержали. А этим все готовое подавай. Васенька машину захотел в двадцать два года, Василисушка в девятнадцать лет свадьбу шикарную захотела, потом квартиру двухкомнатную. Все хотения исполнили мы с мужем, взяли кредиты. Сами их и выплатили. Одной картошкой с дачи питайтесь, а зарплату несли в банк, на погашение займов. Теперь вот мама померла. Квартиру после смерти оставила. Мне завещала. А сын и дочь ждут не дождутся, когда я им эту несчастную жилую площадь отдам на растерзание.
Пришли вчера на сорок дней и сразу про квартиру. Не бабушку вспоминали, а весь день квартиру делили.
Васенька начал. Ему, видите ли, негде жить. До бабушкиной смерти было где жить, а теперь нет. Не хочет он, видите ли, квартиру снимать у чужих людей. Хочет в бабушкину переселиться. Ползарплаты на квартиру да на машину, говорит, уходит. Не хватает. Конечно, не хватит, если еще и девушку надо кормить-поить. Уж, которая по счету на плечах сидит? С одной жил – разонравилась, со второй жил – тоже плохая, теперь – с третьей. Возил её на море отдыхать, теперь в Питер собирается везти на экскурсию. А она хоть бы копеечку принесла ему. Фигу с маслом! Только ей неси. Она его и научила, дурачка, квартиру просить. Как же, денег больше будет на нее тратить. Соображает девушка. Эх, Вася, Вася. Когда только ты ума в голову наберешь? Тридцать лет скоро. А все клянчишь и клянчишь. Всё тебе не помогают. А кто кредит за машину платил? Не мы ли с твоим отцом? Самостоятельно ты и третьей части не выплатил. Все мы да мы. Жил бы поскромнее, давно бы свою квартиру купил. А ты все деньги на бл*дей, прости господи, спускаешь. Завел бы настоящую семью, тогда бы и разговор другой был. А то живешь непонятно как – ни холостой, ни женатый. Все в женихах до седых волос числишься.
И Василисушка с претензиями. И этой мало. Квартиру купить помогли, и все ей мало. Настенька у нее, видишь ли, в первый класс пошла. Расходы большие. За кружки надо платить, за музыкальную школу, еще за что-то. Хотела ей сказать: «Эх, дочка, а как мы вас растили. Двоих погодков. Разве неучами вы остались. Тоже за все платили: и за учебники, и за форму. И за путевки в лагерь на две смены. Почему это мы двоих выучили, а тебе одну первоклассницу тяжело учить?» Хотела сказать, да промолчала. Все равно не поймет. Найдет оправдание. Скажет, что тогда жизнь другая была. А какая она другая была. Я на двух работах работала: и в больнице, и в ЖЭКе. Там медсестрой, тут уборщицей. В декретном отпуске по три года не сидела. А ты, милая, три года от звонка до звонка отсидела. Да и сейчас работа у тебя – не бей лежачего. Сидишь целый день на попе, чай элитный продаешь, который на фиг простым людям не нужен. За десять тысяч в месяц сидишь. Искала бы другую работу, если денег не хватает. Или Петю, своего толстого мужа, заставила бы побольше денег домой приносить. А не потакать ему бездельнику. Нашел работу себе – педагог дополнительного образования, смех один. Учит пацанов за восемнадцать тысяч роботов каких-то изобретать. Ему бы токарем на заводе вкалывать, а он с пацанами играется. Почему отец ваш до сих пор не на пенсии, а у станка? Из-за вас и не на пенсии. Все тянете и тянете из нас деньги, а пора бы и перестать. Эх, Василиса, Василиса. У тебя в голове, как у Шарикова – все взять и поделить. Давайте, говорит вчера, продадим бабушкину квартиру, а деньги поделим. Интересно, как ты их делить собралась? Жалко, что не спросила я у тебя. Уж точно, не поровну. Чую, сказала бы ты: «У меня дочка, а у Васьки – никого, мне больше давайте». А не спросила ты меня, мать свою, как эта квартира досталась. Сколько я сил и нервов потеряла, за лежачей бабушкой ухаживая. Нет, не спросила. Скорее квартиру продавать намерялась да деньги делить.
Эх, стяжатели и скандалисты. Поминальный день испортили. Чуть ли не драться сцепились. Из-за квартиры однокомнатной. Кого я вырастила? Сама не пойму. Разве учила я их этому? Разве муж учил? Видно, жизнь научила. Жизнь такая настала – за копейку удавят. Никакого понимания и сочувствия к матери и отцу нет. И сами друг друга готовы загрызть за гроши.
А мы с мужем Николаем так решили: хватит. Пора немножко распрямиться. Устали уже. Квартиру продадим и дачу обустроим. Еще машину поновее купим, чтобы до смерти не ломалась. Еще я себе хочу купить платье, а мужу костюм. И положить эти вещи в чемодан. Пусть лежат до нашей смерти, а то и похоронить не в чем нас будет. Сэкономят, детушки, как пить дать. Нарядят в последний путь как чучел огородных. Еще купим новый тонометр и аппарат от боли в суставах. Болит все время спина к непогоде и у меня, и у мужа, и давление все время скачет. А дети ни разу и не посочувствовали нам. Ни стыда, ни совести у них, видимо, нет. Вот такая она – жизнь…
