Я всегда была девушкой стеснительной. Наверное, поэтому легче написать, чем рассказать о своей боли. Первый раз за последние три года не знаю, что делать.
Познакомили нас с Валерой родители. Вернее, его мама – Валентина Степановна и мой отчим. Они до сих пор работают в одном супермаркете. Валера тоже был скромным парнем, который тяжело знакомился и сходился с людьми. Да и шумные компании он не любил, как и я.
Сначала всё было хорошо. Сыграли скромную свадьбу, я переехала жить в квартиру мужа, вернее – его мамы. Валентина Степановна немного поучала меня, но всё было терпимо. Пока я не забеременела. Чувствовала себя просто отвратительно, постоянный токсикоз и недомогание. А от новой родни никакой помощи. Степановна начала, наоборот, рассказывать, что я придуриваюсь. Ведь она выносила ребёнка хорошо, да ещё и работа с утра до ночи.
Мне становилось хуже с каждым днём. На очередном УЗИ подтвердили многоплодную беременность. Из больницы я попадала в домашний ад, а затем снова возвращалась в больницу. Было такое впечатление, что муж просто испугался всего этого. Сперва он робко пытался защитить меня перед мамой. А потом, судя по всему, уверовал, что я – симулянтка. Деньгами меня ограничивали неимоверно. И, если бы не мама, которая украдкой от отчима передавала мне немного наличных, я бы просто не выжила. Естественно, что меня отправили на кесарево сечение. А затем – длительное восстановление и двое мальчишек, которые бодрствовали, сменяя друг друга. Валера смотрел на всё это, как на фильм ужасов без своего участия. С Валентиной Степановной мы уже просто кричали друг на друга. Дошло до того, что я не выдержала и просто запустила в неё бутылочку с водичкой. Попала чётко в левый глаз. И к вечеру меня попросили освободить жилплощадь.
Выселялась я тоже со скандалом. Отчим не хотел забирать меня домой, приехал «серьёзно разговаривать с Валерой». В результате мама с отчимом забрали к себе бабулю, а меня переселили в малюсенькую, заваленную хламом квартирку. Правда Валентина Степановна откупилась от меня небольшой суммой «на переезд» и пообещала оформить развод за свой счёт с начислением алиментов на детей. Но, о каких деньгах можно было говорить, если Валера стал работать охранником в том же супермаркете? Очень сильно помог материнский капитал. Хотя я его тратила лишь на самое необходимое. Всё остальное – исправно копила. Поняла, что нужно всерьёз разговаривать с отчимом за переоформление документов.
Я отказалась от своей доли в материнской квартире и оформила на себя жильё бабули. Сюда же прописала сыновей. Не знаю, что со мной произошло, но мой организм просто включился в режим робота. Я вставала, когда ещё было темно, стирала и готовила еду, одевала и кормила деток, ехала вместе с ними в магазин и собирать документы. Постоянный их плач и крик больше не раздражал меня. А, когда работники соответствующих органов и люди в очереди начинали сходить с ума от всего этого писка и воя, меня обслуживали быстрее. Иногда я засыпала прямо в транспорте.
Помню хорошо, когда малыши стали пытаться лазить, я брала одного за ножку правой рукой, второго – левой и через тридцать минут просыпалась от того, что у меня онемевали пальцы на обеих руках. Когда ко мне иногда приходила мама, я просто ела. Мне казалось – нужно наесться на всю неделю вперёд, иначе времени больше не будет. Не было обиды. Я, кажется, вообще разучилась чувствовать. Даже любви к сыночкам тогда не испытывала.
Всё изменилось, когда малыши впервые пошли в ясли. Вернулась домой и оглохла от тишины. Просто охватила паника, как будто меня выбросило на необитаемый остров. Упала на пол прямо в прихожей и не могла унять истерику, а потом – икоту. Уже начала думать, что сейчас просто сойду с ума и забуду кто я и где. Ползком добралась до душа и полила себя ледяной водой, чтобы вернуться в реальность. Со временем, привыкла к свободному времени, успевала отдохнуть, переделать всё по дому и даже начала немного подрабатывать – помогала с уборкой в ближайшем салоне красоты. Там же выучилась на мастера маникюра, стала брать себе клиентов.
Хозяйка и девочки в салоне жалели меня. На мне экспериментировали с новыми стрижками и макияжем, пробовали все возможные процедуры. А я была этому очень рада. Потихоньку стала выглядеть как живой человек, а не скелет со стеклянными глазами. Стала радоваться успехам деток.
И вот, когда возвращались с близнецами из садика, случайно столкнулась с бывшим мужем. У него просто челюсть отпала, наговорил мне кучу комплиментов, прослезился, глядя на малышей. Подвёз нас, хотя я и отказывалась.
А затем пришёл мириться! Представляете? Через три года! После того, как я чуть не лишилась разума; после того, как я еле восстановила свой организм. Он же все это время высыпался, не утруждал себя ничем, купил машину (не понятно за какие доходы). Я предложила ему начать с того, что просто брать детей к себе. Вечером он стоял под моей дверью со словами, что Валентина Степановна его выгнала. Он с ней поругался и больше от нас не уйдёт. Но, я его пока не пустила в квартиру. Пусть поживёт у друга и поймёт, что такое, когда тебя выгоняют, а ты не знаешь, как дальше жить.
Честно, когда я смотрю в глаза Валеры, сердце снова выпрыгивает у меня из груди. Да и сыновьям нужен отец. Но, я не хочу опять видеть возле себя мужчину, избегающего трудности. Даже не знаю, что делать.
