фото из открытых источников и не имеют отношения к этой истории. Сама же история абсолютно реальна и правдива. Имена героев изменены.На моём плече, вздрагивая всем телом, плакал гей. А я сидел, смотрел на яркие фары проносящихся мимо машин, и не мог пошевелиться. В кармане трезвонил телефон, и по мелодиям я узнавал: жена, сын от первого брака, снова жена, любовница. Понимая, что на звонок жены надо ответить, я совершенно не понимал, что ей сказать. Чтобы не волновалась, надо бы успокоить. Но кто на её месте поверит, что муж сидит ночью в центре Москвы со здоровым пьяным мужиком, которого бабы совершенно не интересуют. А тот взахлеб рассказывал мне свою грустную жизнь. И я понимал, что уже однажды испытывал такое же глубоко раздирающее душу чувство вины. Несколько лет назад, когда практически в упор расстрелял пять или шесть гомосексуалистов. В гей-клубе, куда первая жена и подруга пришли, чтобы потанцевать без приставаний противоположного пола.
Полуподвальное помещение на Садовом, без какой-либо вывески. Уютное, в стиле лофт. На удивление многолюдное. Спускаясь туда, я совершенно упустил из виду, что жена с подругой там и правда в безопасности, а вот я… как раз целевая аудитория. Сидя за столиком в первом ряду, мы смотрели представление на сцене. И чем больше я пьянел, тем сильнее внутри поднималась волна ненависти и возмущения. В конце шоу, когда выступающие вышли на поклон и как раз так удачно выстроились вдоль красной кирпичной стены, я нажал на курок МП-40. Я чувствовал, как холодный металл немецкого оружия подрагивает возле бедра, выдавая длинную очередь. Я видел, как в кирпичной стене появляются новые выщерблины от пролетевших мимо пуль. Я слышал глухой стук их обмякших тел о подмостки. В висках пульсировала ярость.
Кто-то дотронулся до моего плеча. Я вздрогнул, проморгался и огляделся по сторонам. Жена с подругой веселились на танцполе. Артисты, улыбаясь, спускались со сцены и обнимались с аплодирующими им друзьями. Никакого автомата у меня в руках не было. Я сидел за столиком и непонимающими глазами смотрел на парня, тронувшего меня за плечо.
- Потанцуем? – повторил он.
Поспешно встал и пошел за ним. Взял рисунок танца в свои руки: «Ну нет уж, давай-ка я тебя поведу». Да, я танцевал с геем. И это был больше чем танец. Это был акт извинения, и попытка договориться с собой. Я чувствовал огромную вину за ту картинку, которую выдал мне захмелевший мозг минуту назад. Стоило прикрыть глаза, передо мной возникала груда мертвых тел на сцене. Они ни в чём не были виноваты. Они просто другие. Но я почему-то совершенно не мог с этим примириться и пытался загасить в себе неприятие, согласившись на танец.
И вот, спустя несколько лет, сижу с новым знакомым в пабе и не могу понять, почему он не разделяет моего энтузиазма по поводу фигуристой мулаточки за соседним столиком. Шоколадная, с бронзовыми отблесками кожа в тусклом свете бара кажется особенно мягкой и гладкой. Пухлые губки. Большая, упругая грудь и торчащие сквозь тонкую блузку соски. Она и правда очень бы помешала нам. Хорошо ведь сидим. Зачем все портить.
Наговорившись за жизнь вдоволь, выходим на улицу. Знакомый, пошатываясь, вдыхает ночной воздух.
- Давай провожу, - предлагаю я, понимая, что сам он может и не дойти.
Фото из открытых источниковПерехватываю его поудобнее, готовясь волочить целый квартал. И… уклоняюсь от поцелуя в губы. Подвиснув от неожиданности на мгновение, я чувствую ту же, уже знакомую, запульсировавшую в висках ярость. В голове сложился пазл из его «дружеских» объятий, отмахивания от аппетитной мулатки и сальных анекдотов. Левой рукой хватаю его за грудки, правую сжимаю в кулак и замахиваюсь. А он, даже не трепыхнувшись, обреченно и смиренно ждал моего удара. Кулак сам собой опустился.
Выслушав рыдания про нелегкую жизнь, сгребаю его в охапку:
- Пошли, провожу. Что с тобой делать.
Он переставлял ватные ноги и о чем-то со мной говорил. Я отвечал и чувствовал себя виноватым. Не за ситуацию, не за справедливое своё возмущение. А за ту степень ненависти, при которой недостаточно просто оттолкнуть человека и напомнить, что ты гетеро.
Когда дошли до подъезда, снова зазвонил телефон. Попрощавшись как ни в чем не бывало, я снял трубку.
-Да, дорогая. Я Толика провожал, он выпил лишнего. Не, я просто не мог до телефона дотянуться, я бы тогда Толика уронил. Сейчас приеду.
Не смог добавить привычное «целую», и положил трубку. Сел на лавочку ждать такси. Смотрел на фары проносящихся мимо машин, и не мог пошевелиться.
Стоит еще зайти сюда: Истории.
Источник статьи: Поцелуй с геем.