Мы с Володей знали друг друга с детства, расписались, когда нам исполнилось по 18. Я — сирота, воспитывала меня тетя. Так я оказалась под одной крышей со свекровью Анастасией Романовной. Она сразу же запретила звать ее мамой. И по имени и отчеству тоже. Только Настя. Володю она родила поздно, в 36 лет, и на момент нашей свадьбы ей исполнилось 54. Свекровь работала костюмером в театре, молодилась и искренне считала, что выглядит на 35 лет.
К свадьбе Настя отнеслась скептически, но ставить условия не стала. Анастасия Романовна была уверена, что наш брак долго не продержится. Так и вышло.
Я была на первых месяцах беременности, когда Володя с мамой попали в аварию. Володя отделался испугом, а Настя стала инвалидом. Она не могла больше ходить. От пережитого стресса у меня случился выкидыш… После всего пережитого, проблемы продолжали нарастать. Володя учился на писателя, ему мешали стоны больной матери, визиты врачей, сиделок. Через год он мне заявил, что надо сдать Настю в интернат. Я пришла в ужас. Мы поссорились. Настя все слышала. Она, молча, выехала в гостиную и приказала сыну:
— Вон! Чтобы духу твоего здесь не было!
На тот момент я бросила учебу, устроилась на работу в соседний магазин и ухаживала за свекровью, как за родной матерью. От такого поворота событий я растерялась. Мне лично идти было некуда. Но Настя сказала:
— Валюша, прошу, останься со мной. Этот пусть идет, куда хочет. А ты мне как дочь.
Вова ушел, хлопнув дверью.
Так мы и стали жить. Вдвоем. Потому что Володя к нам не вернулся, разве что за вещами. На развод он не подавал. Объяснил, что штамп в паспорте якобы защищает его от слишком рьяных девиц. Однажды свекровь мне сказала:
— Давай-ка я тебя буду обучать костюмерному делу. Это не так просто, как кажется. С хорошим специалистом советуются все сценаристы и режиссеры. Надо многое знать и уметь, разбираться в истории моды, и я научу тебя всему, что знаю.
Настя сделала мне протекцию в своем театре и заверила директора, что будет иногда приезжать в театр вместе со мной, что ее ученица дорогого стоит.
На собеседование я собиралась, как на прием к английской королеве. У меня не было никакого образования, кроме аттестата об окончании школы. Правда, я могла отличить настоящие купюры от поддельных, сделать шикарную выкладку в любом отделе любого гипермаркета, обслужить за час полтысячи покупателей и каждому угодить. Еще я научилась ставить уколы и капельницы, делать массаж, лихо катать инвалидную коляску. У меня были бумажки об окончании курсов кассира и домашней медсестры. Не потому, что они были мне нужны. Просто их выдавали всем, кто оканчивал кратковременное обучение. Однако к театру это никакого отношения не имело.
Выходя из маршрутки перед театром, я сломала сразу два ногтя, пытаясь закрыть дверь. Это была катастрофа. Надо было хотя бы подрезать остальные ногти. Мне нужен был магазин, чтобы купить ножницы и пилку. На посещение салона не было ни денег, ни времени.
Увидев знакомую вывеску магазина, в котором часто бывали скидки, я влетела в зал и понеслась вдоль рядов с товарами. Напротив стойки скучала женщина лет пятидесяти. Она сидела на рекламном месте, где предлагали сделать пробный маникюр с новыми лаками, и стала зазывать меня на акцию. Я отмахнулась:
— Не могу, опаздываю. Мне только нужно подстричь два ногтя!
Она посмотрела на мои пальцы с обломками ногтей и усадила меня в кресло:
— Это бесплатно. Двадцать минут. У вас есть 20 минут?
Женщина представилась Варварой и успокаивающе ворковала, а я вдруг рассказала ей про себя, как будто в церкви исповедалась. К концу моего монолога ногти выглядели великолепно, а женщина сказала:
— Милая, вы — ангел! Хотела бы я иметь такую невестку! Она предложила мне приходить к ней на маникюр. Мы обменялись телефонами.
Работу в театре я получила. Настя была счастлива. В ответственные дни директор подавал к нашему подъезду машину и Настю привозили на работу. Володя изредка появлялся у нас. Лет через пять я подала на развод и получила свободу. Но с мужчинами у меня не клеилось. Теперь я понимала свою тетю. Она не могла ни меня бросить, ни свою, личную жизнь при мне устроить.
Я скрашивала свое одиночество тем, что поселилась в Интернете. Там можно было общаться со всем миром или жить такой иллюзией. Это не мешало работе, я делала множество фотографий из закулисья, у меня были тысячи подписчиков, со мной советовались костюмеры из разных городов и стран. Я тоже с благодарностью перенимала чужой опыт.
Однажды мне пришло странное сообщение: «Валентина, здравствуйте! Меня зовут Артем. Моя мама рассказывала мне о вас еще лет 10 лет назад. Мама восхищалась вами и говорила, что для меня невозможно найти лучшую невесту. Она настаивала на том, чтобы я вам позвонил и назначил свидание. Но мы в то время занимались документами для переезда в Канаду. Сейчас мы с мамой живем в Маркхэме, это провинция Онтарио. В нашем городе открывается театр, где будут идти иностранные спектакли. Здесь много наших соотечественников. Валентина, если вас ничто не держит, приезжайте к нам! У вас будут работа и семья. Это не шутка. С уважением, Артем». Я впала в ступор.
Зашла на страницу Артема, полистала фотографии и узнала Варвару, которая делала мне маникюр 10 лет назад! Я ответила на письмо. Завязалась переписка. Артем сказал, что долгое время занимался карьерой. Теперь он вполне успешен, пора подумать о семье. Но ему никто не нравился. Когда стали набирать коллектив в любительскую труппу, Варвара вспомнила обо мне, Артем нашел меня в «Инстаграме» по номеру телефона (я его не меняла). Долго наблюдал, просматривал все мои посты и понял, что его мама права: такую девушку надо брать!
Настя поняла меня и отпустила с легким сердцем. Она уже поправилась, научилась обходиться без посторонней помощи. Сейчас обучает сразу двух костюмерш, так что у нее все хорошо. В театре ее по-прежнему любят и ценят. В дорогу она напутствовала меня:
— Если что-то не сложится, ты всегда можешь вернуться!
Судьба преподнесла мне щедрый подарок. Сейчас я живу в Канаде с любящим мужем и самой лучшей свекровью и ни о чем не жалею.
